Секретная миссия супермодели

– Наташа, – выпалила я, а потом тут же пожалела: может, стоило назваться как-то по-другому?

– А я вот выпью, Наташа, – сказал Николай, извлекая початую бутылку из внутреннего кармана потрепанного пиджачка. – Твое здоровье!.. Часто, часто ты у него бываешь, – кивнул мужичок на портрет моего предыдущего, выбитый в мраморе. – Красивый мужик.

– Был красивый, – поправила я, думая, что в пепле, оставшемся от Сергея, его никто никогда не узнал бы.

Среди бумаг в его сейфе нашли завещание. Он просил себя кремировать, мотивируя это тем, что не хочет, чтобы его телом питались черви, всегда вызывавшие у него отвращение. Его сожгли, а потом над урной поставили эту огромную плиту и положили надгробие, хотя гроба внутри никакого не было, только урна.

– Нового-то пока не завела? – продолжал задавать вопросы Николай.

– Такого, как он, больше никогда не будет, – ответила я, удивляясь сама себе: откровенничаю с каким-то бомжом, но почему бы и нет? Выговориться-то хоть перед кем-то надо.

И тут меня понесло. Я рассказала, что была просто круглой дурой, не ценила свои отношения с моим предыдущим, не ценила его самого. Имеем – не храним, потеряем – плачем, но тут уже никакими слезами горю не поможешь: его нет. Все, кто встретился мне на пути после Сергея, не шли с ним ни в какое сравнение, но это я только теперь поняла. Мне никто не нужен, кроме него, а его больше нет…

Николай слушал очень внимательно, не перебивая, давая мне выговориться. Слезы текли у меня по щекам ручьем, я совсем забыла о том, что меня ждут полковник Никитин, Марис Шулманис, Вахташа и прочая компания. Мне было не до них. Я отдала бы все на свете, чтобы вернуть Сергея.

– Эх, Наталья, Наталья, – вздохнул мужичок, когда поток речей, лившийся из меня, немного иссяк, и снова извлек из внутреннего кармана бутылку. – Точно не будешь? – Я покачала головой, хотя теперь мне уже хотелось выпить. – За твоего. И за вашу любовь!

– За упокой души тогда, – поправила я.

– Нет, Наталья, – сказал мужичок. – Для тебя он жив. И ты его до сих пор любишь. За вашу любовь.

Я решила, что Николай уже здорово принял, вдобавок это явно наложилось на старые дрожжи – ну что же, дело житейское. Мне ведь полегче стало после того, как выговорилась и высказала кому-то, что я чувствую и как мне не хватает моего Сереженьки… Я пожалела, что отдала мамаше всю выпивку, которую взяла у Вахтанга: мне очень хотелось чем-то угостить Николая.

– Я уезжаю, – внезапно выпалила я. – Наверное, надолго. Не знаю точно, на сколько. Я ведь к нему попрощаться пришла. Вы… посмотрите за могилой, пока меня не будет? Я вам заплачу.

Я полезла в сумочку, извлекла кошелек и уже собиралась достать несколько купюр, но Николай меня остановил.

– Не надо, Наталья, – покачал он головой. – Не надо мне от тебя денег. Я и так посмотрю. Просто так. Ради тебя. Потому что есть такие женщины. Такие, как ты. Ты – молодая, красивая, небось мужики вокруг роятся, а ты все его любишь, когда его уже год почти на свете нет и нет у тебя надежды его когда-нибудь снова увидеть… Не возьму денег. Я все равно тут каждый день. Приходить буду и тебя вспоминать. А вернешься – тогда и придешь, бутылку мне поставишь.

Неужели отказывается от денег? Я не верила своим ушам. Опустившийся, спившийся мужичонка, кладбищенский бомж, а так говорит… Есть такие женщины, как я… Я могла бы добавить, что есть такие люди, как он сам. Интересно, кем он был раньше? Как тут оказался? Что произошло у него в жизни?

Я все-таки протянула ему две сотни.

– Выпейте за меня, Николай. Пожалуйста. И за упокой. Хорошо?

Николай понял, что обидит меня, если не возьмет денег, и взял.

Внезапно у меня зазвонил сотовый телефон. Это звонил дядя Саша: они уже беспокоятся. Я сказала, что выезжаю, что все в порядке, просто немного задержалась.

– Тебя уже ждут, Наташа? – посмотрел на меня мужичок.

Я кивнула.

– Я тебя провожу до ворот?

Я опять кивнула и сказала, что поставила машину у боковой калитки. Николай, конечно, знал эту калитку, потому что сам главным входом не пользовался. Мы встали и направились к ней.

Стоило нам сделать несколько шагов, как мы увидели приближающегося к нам мужчину, внешность которого показалась мне очень знакомой. Ему было лет пятьдесят, блондин с холодными голубыми глазами, он чем-то напоминал викинга – так, как я их себе представляла. Высокий, подтянутый, изысканно одетый, он довольно быстро шел по центральной аллее и уже завернул к коммерческой площадке, с которой выходили мы с Николаем. Холеный мужчина бросил на нас удивленный взгляд и пошел дальше.

Наверное, мы смотрелись весьма странно: дорого одетая молодая девица и спившийся бомж, достающий мне только до плеча. Я благоухала «Клима», Николай – старым перегаром. Тем не менее мы шли рядышком и мило беседовали, как закадычные друзья.

Викинг посторонился, пропуская нас, а потом двинулся по той же тропинке. Ну где же я его видела? Разве запомнишь всех этих мужиков, даже с моей зрительной памятью? Я оглянулась – и встретилась с взглядом холодных голубых глаз. Мы одновременно отвернулись.