Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.

Одновременно в Москве было совершено покушение на В.И. Ленина. Была задержана эсерка Каплан, которой приписали это покушение. В ответ на убийство Урицкого диктатор Петроградской коммуны Зиновьев приказал взять в заложники пятьсот видных деятелей царского режима — великих князей, генералов, сенаторов, крупных чиновников, писателей, журналистов, священнослужителей. 5 сентября 1918 года Совнарком принял постановление о красном терроре. Это было ответом на белый террор, развязанный белогвардейской контрреволюцией.

Страну все больше захватывала анархия, в которой все воевали против всех. Действия белогвардейцев и большевиков, расстреливавших заложников без суда и следствия, возмутили старого революционера князя Петра Алексеевича Кропоткина. Он обратился с письмом к В.И. Ленину, в котором подобные действия левого крыла большевистской партии, возглавляемого Львом Троцким, назвал «недостойным руководителей социальной революции». По его мнению, они вели к «возвышению полиции, становящейся верховной властью в каждом городе и деревне» и были способны лишь установить «режим самой злостной реакции».

Исполнявший обязанности Председателя ВЧК Яков Петерс назвал красный террор «истерическим террором». В интервью еженедельнику «Утро Москвы» он сказал, что это результат «растерянности и паники среди мягкотелых революционеров, ставших чересчур свирепыми». События в Петрограде он расценил как «неприглядную политическую истерику».

В.И. Ленин с глубоким уважением относился к коммунисту-анархисту П. Кропоткину, с которым неоднократно спорил по теоретическим вопросам. Под его влиянием раненый В. Ленин потребовал от рабочих «сдержать гнев» и отменил распоряжение, отданное ранее местным отделам ЧК на расстрелы без суда и следствия. Однако вождь революции ошибался. «Красный террор» был вызван не гневом рабочих, а именно истерикой напуганной мелкой и мельчайшей местечковой буржуазии, примкнувшей к революции.

Впрочем, ВЧК не намеревалась сворачивать свою деятельность по ликвидации «заговора послов», который зашел весьма далеко в своем стремлении свергнуть советскую власть и убить В. Ленина. Медлить было нельзя. Чекисты решили арестовать Сиднея Рейли на его московской конспиративной квартире. Однако его там не оказалось: получив предупреждение от Дж. Хилла о готовящихся арестах, он успел бежать из Москвы. На следующий день, 31 августа, чекисты вошли в здание бывшего британского посольства на Дворцовой набережной в Петрограде, которое, в соответствии с международным правом, пользовалось экстерриториальностью.

Однако никакого нарушения международного права в этом не было: Англия не признала советского правительства и, следовательно, ее посольство в России находилось незаконно. Кроме того, Венская конвенция о дипломатических сношениях, подписанная на Венском конгрессе еще в 1815 году, предусматривала возможность доступа властей в иностранную дипломатическую миссию при наличии серьезных оснований считать, что она используется для ведения подрывной работы против страны аккредитации. Такие основания у советской стороны, разумеется, были и подтверждались документально.

На шум в вестибюле вышел военно-морской атташе Англии капитан 2-го ранга Ф. Кроми. Не слушая, что говорят вошедшие, предъявившие ордер на обыск, он начал стрелять, убив при этом чекиста Иосифа Стадолина и ранив двух его товарищей. В ответ чекисты открыли огонь, и Ф. Кроми был убит.

А в это время Б. Локкарт, укрывшийся в здании британского посольства, начал лихорадочно сжигать документы, относящиеся к заговору против советского правительства. Когда чекисты обнаружили это, было уже поздно. Однако кое-что из документов им удалось захватить, подложные тексты «секретных договоров» большевиков с Германией. Позднее эти фальшивки получили название «документов Сиссона».

Кстати сказать, первыми, кто усомнился в подлинности приобретенных американским журналистом и представителями президента В. Вильсона Эдгаром Сиссоном материалов, был финский социалист Ноуртева и знаменитый американский журналист Джон Рид, написавший книгу «Десять дней, которые потрясли мир». Уж больно содержание этих «документов» не соответствовало тем историческим реалиям, которые они сами наблюдали, находясь в разгар революции в России. Ниже мы еще вернемся к этой истории, а пока обратимся к нашему документальному повествованию.

Итак, другие участники «заговора послов», в том числе французы Гренар, Лавернь и Вертамон, укрылись в норвежском посольстве, которое представляло интересы Франции в России, а затем беспрепятственно выехали из Москвы. Советское правительство не нарушило их дипломатического иммунитета, хотя имело на это полное право. У ворот норвежской дипломатической миссии был арестован и американский коммерсант Константин Каламатиано, у которого в тайнике, искусно устроенном в трости, чекистами были обнаружены шифры для переписки с агентурой и тайные документы. Из них чекисты узнали, что в Москве К. Каламатиано удалось завербовать подполковника Генштаба