Секретная папка СС

– Но не важно, – Фильчиган заметил тщетные попытки друга вспомнить о том, что он, возможно, никогда и не упоминал, – так вот, после освобождения Кенигсберга русскими в одном из его замков немцы, поспешно покидая город, оставили часть своих научных документов, которые не успели уничтожить. Так вот, – Фильчигану не терпелось поделиться с другом своей находкой, он еще раз оглянулся, словно считая себя шпионом, – после нескольких тщетных попыток, когда я уже не надеялся найти что-либо, мне пришел ответ из университетской библиотеки.

– Ну, и… – заинтригованно смотрел на него эсквайр.

Фильчиган глядел на него, словно ожидая этот вопрос, и ответил:

– Ничего, Бен!..

– Ничего?! – Нильсон выглядел обескураженно.

Все же он оставался на месте, зная о том, что Фильчиган ни за что не будет открываться освоих мнениях, если не будет в чем-то до конца уверен или его достижения не будут иметь окончательный анализ.

– Но, – продолжил Фильчиган, – в ответе из Кенигсберга было приписано, мол, что где-то, куда-то надо обратиться в другое место. И я… направился в Россию.

– Ого, – неподдельно удивился Бенджамин Нильсон, – эк тебя, дружище, серьезно тряханула эта бумажка. Ну и как там?

Рассказы о путешествиях также входили в увлечения философа, поэтому он ничуть не смутился тому, что Нильсон его перебил.

– Ну, – не знал, с чего начать, Фильчиган, – дома там очень старинные, непохожие друг на друга, еще бы, им насчитывается по возрасту от ста до трехсот лет. Ну а погодка там так себе, чуть свежее, климат там все-таки влажный, хотя море немного дальше от самого города. Идешь по набережной, и по ограждениям волны разбиваются, шш-пухх…

Фильчиган, словно вновь оказавшись на улицах старого города, немного раздвигая ладони, чтобы не привлекать к себе внимания окружающих, попытался представить другу то, что наблюдал сам.

– Здорово. Но все же, Бен, это не сама Россия. Дух там витает какой-то…

– Что за дух? – поняв, чем тот хочет с ним поделиться, Нильсон поспешил сыронизировать над приятелем.

Фильчиган медленно, словно выходя из эйфории прошлого, посмотрел на друга с осуждением.

– Ладно, ладно, пошутить нельзя, смотри, вон как насупился, – растянувшись в улыбке, Нильсон слегка затрясся от удовольствия от удачной шутки, – о, о, люди, кто в красном? Поспешите, а то мой друг сейчас набросится на вас, – не унимался шутить Нильсон. И от новой шутки еще больше захохотал. Он говорил и смеялся негромко, поэтому люди, приходившие или покидавшие столики, не обращали внимания на двоих общавшихся между собой преподавателей. И в момент, казалось, своего успокоения Нильсон будет готов продолжать слушать друга, но не сдержался от внезапно посетившей его мысли.

– Только у-у не мычи, прошу тебя, – сказал он, вновь расхохотавшись.

На этот раз внимание привлек соседний столик, за которым сидела парочка студентов.

Фильчиган, бросая короткие взгляды на окружавших, старался не показывать, что чувствует себя потерянно рядом с весельчаком, и смиренно ожидал, когда Нильсон перестанет смеяться. Он считал, что последующие доводы вновь заинтересуют в глубине души романтичного эсквайра.

– Документ «Зед и» тебе что-нибудь говорит? – сказал терпеливый Фильчиган, посчитав, что нужно подождать конец его иронии и предел ее будет переходом непосредственно к делу.

– Хе-хе-хе, – постепенно остывал эсквайр, о чем-то размышляя при этом.

– Инновакуумио? – предположил педагог по физике, еще сохраняя улыбку наготове.

Улыбка исчезла с лица профессора, как только Фильчиган мотнул головой в знак согласия, с вопросительным взглядом ожидая от товарища следующие вопросы.

– Да ну! Не может быть, ты меня разыгрываешь, дружище. – Нильсон облокотился, наклонившись набок, о рукоятку пластмассового стула.

Это помогало ему прийти в себя, чтобылучше осмыслить свое предположение. Его лицо приняло серьезный вид.

– Да такое место едва можно предположить за пределами нашей галактики, понимаешь? Черная дыра… отсутствие гравитации и притяжения здесь, на нашей планете?! Отсутствие вакуума в пространстве?! Этого не может быть на Земле!

Нильсон, полностью расположившись на стуле, все же готовился к опровержению законов своего учения.

Бенджамин Нильсон всегда с уважением относился к своему приятелю. В особенности к его увлечениям. Хотя тот был младше его на несколько лет. И всегда во что-нибудь новое, открытое Фильчиганом, Нильсон проникал с откровенной добротой. С начала повествования в идеи товарища развлекало его, своими доводами, но позже, когда факты преобладали над немыслимостью утверждений, в итоге предположений Фильчигана эсквайр относился к его какому-либо новому открытию с восхищением. Но в этот раз Нильсон был потрясен до необычайного состояния. «Неужели, – гадал он, – сейчас Андреас мне откроет место, где находится портал по перемещению сквозь время, что когда-то было лишь в предположениях самого Эйнштейна?»

– Я тебе дорасскажу? – но, будучи неуверенным в том, что слушатель готов к впитыванию окончания рассказа, Фильчиган продолжил.

– Так, – Нильсон был весь внимание.