Секретная политика Сталина. Исповедь резидента

– Слушайте, Агабеков, я не люблю быть откровенным, в особенности с чекистами, которые всегда любят на любом деле заработать, но с вами другое дело. Я хочу вам сказать все. Я хочу отомстить Старку за его подлое отношение ко мне. Я работал с ним в течение четырех лет. Я исполнял все его приказания. Участвовал во всех его подлых интригах. И за это все он мне предложил немедленно убраться из Кабула. За что, спрашивается? А за то, что я посмел влюбиться в Буланову. За то, что я сказал Старку, что мы любим друг друга и хотим жениться. За это он меня отправляет в СССР. Ладно, я уеду, – продолжал Фридгут, – но перед отъездом я расскажу вам обо всех его гнусностях. Для вас, конечно, не секрет, что Старк живет одновременно с двумя женами. Это они нашпиговали Старка против вас и хотят во что бы то ни стало выжить вас отсюда, ибо думают, что вы знаете обо всех их любовных интригах и сообщаете об этом в Москву. Мархова Старк тоже командировал по просьбе Аси, которая обиделась, что Мархов пренебрег ею. Она доказала Старку, что он ваш агент. Признаться, и я во многом им помогал. Военный атташе Ринк также уехал из-за Булановой. Старк заметил его ухаживания за нею, бомбардировал письмами Москву, чтобы сняли Ринка. И так на все и на всех Старк смотрит через призму личных отношений. И из-за личных отношений к Булановой он теперь высылает меня. Хотите, я изложу для вас все это в письменном виде? – предложил Фридгут.

Я ему ответил, что в Кабуле все это ни к чему, и пусть лучше сообщит обо всех безобразиях в Наркоминдел.

– Что вы смеетесь надо мной?! Ведь замнаркома Литвинов[59] – большой приятель Старка и одного поля ягода. Он после такого заявления выгонит меня со службы и из партии, – ответил Фридгут. – Я лучше подам заявление в ГПУ.

Я ему дал адреса в ГПУ, и Фридгут на следующий день уехал. По приезде в Москву он побывал в ГПУ и подал жалобу на незаконные действия Старка в ЦКК, где после короткого расследования дело замяли. Рука руку моет. Ведь Старк тоже был членом коммунистической партии с 1905 года. Старк продолжал царствовать в Кабуле вместе со своими «женами».

Всего, что наделали эти две женщины, не рассказать. Из-за них и по их желанию из Кабула были высланы 32 сотрудника. Отправив многих, они сами также кончили плохо. Девица Буланова вдруг оказалась беременной от неизвестного отца и, чтобы не скомпрометировать посла (хотя тут-то он как раз был ни при чем), вынуждена была выехать в Москву, где и родила ребенка.

Относительно же жены полпреда Аси я в 1928 году, уже будучи начальником восточного сектора ГПУ в Москве, получил от резидента ГПУ в Кабуле Шмидта следующее донесение:

«Вчера второй секретарь посольства Великовский, зайдя в спальню полпреда, нашел жену полпреда, Асю Никитичну Старк, лежащей мертвой на полу. Она покончила самоубийством выстрелом в висок. Револьвер браунинг лежал тут же, рядом. По сведениям, утром в день смерти Ася имела бурное объяснение с летчиком… с которым она находилась в интимной связи, так как последний стал интересоваться женой шифровальщика посольства Матвеева. Чтобы не создавать дипломатического скандала, было решено срочно убрать труп и официально объявить, что жена посла умерла от разрыва сердца. Несмотря на принятые меры при уборке трупа, по сведениям нашей агентуры, афганское правительство и местные дипломатические круги осведомлены о действительной причине смерти».

Так окончили свою карьеру две «жены-советницы» советского посла Старка.

Сам же Старк, как старый большевик, считал недостойным для себя, как коммуниста, горевать по застрелившейся жене. В то время как труп ее везли в Москву, он уже нашел новую подругу, жену своего шифровальщика, с которой поселился в летней резиденции посольства в Пагмане[60] и проводил новый «медовый месяц».

Глава 14. Чекист… на страже нравственности

Осенью 1926 года я был назначен резидентом ГПУ в Персии. Не успел я приехать в Тегеран и принять дела своего предшественника Казаса, как получил из Москвы следующую телеграмму: «Николаю. Немедленно приезжайте Мешед[61], где неблагополучно нашим резидентом. Урегулировав положение, телеграфируйте. Трилиссер».

Мы сидели с Казасом и обсуждали полученную телеграмму.