Секретная предыстория 1937 года. Сталин против красных олигархов

Съезд завершился 31 декабря, а уже на следующий день, 1 января 1926 г., на Пленуме вновь избранного съездом состава ЦК, в Политбюро были избраны Молотов, а также Ворошилов и Калинин, которые в то время считались бухаринцами. Каменев избран в Политбюро всего лишь кандидатом: это лишало его возможности председательствовать на заседаниях Политбюро (председательство перешло к Рыкову как главе правительства). Угланов также стал кандидатом в члены Политбюро, заняв место Сокольникова.

Ягоде теперь стало очевидно, что началась эра Бухарина. Сразу же по окончании съезда началось раздувание настоящего культа личности Бухарина, которого называли не только «любимцем партии» (ленинское определение), но и едва ли не главным толкователем ленинизма. Начало этому положил Сталин, сказав в заключительном слове на съезде: «Чего, собственно, хотят от Бухарина? Они требуют крови тов. Бухарина. Именно этого требует тов. Зиновьев, заостряя вопрос в заключительном слове на Бухарине. Крови Бухарина требуете? Не дадим вам его крови. Так и знайте».[240]

О новом лидере следует сказать несколько слов. Из своей политической программы Бухарин не делал особого секрета: «Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это ни звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи».[241] Вошло в обиход даже понятие «бухаринского метода каторги и расстрела».[242] В своей борьбе за «выработку коммунистического человечества» Бухарин не особо скрывал и того, как он намерен поступать с «человеческим материалом». «В революции, — утверждал он, — побеждает тот, кто другому череп проломит». Современники говорили о нем, словно о некоем пророке новой веры: «Этот человек, едва достигший сорока лет, находился в самом центре мирового коммунистического движения и к Серому дому, куда приезжали представители всех рас и национальностей, подкатывал в черном автомобиле в сопровождении трех или четырех таких же черных машин, где ехала охрана, он говорил вещи, сквозь которые уже просвечивало будущее».[243] Упомянутый здесь Серый дом — здание Коминтерна на Моховой, центр подрывной и разведывательной деятельности во всех странах мира. Чтобы пройти в Серый дом, даже руководители зарубежных компартий, независимо от ранга, должны были получать пропуск, на котором указывалось время начала и окончания беседы. «За каждую лишнюю минуту пребывания в здании требуется отчет. Случайные беседы в коридорах строго запрещались, и нередко высокие чиновники Коминтерна получали строгий нагоняй за нарушение правил».[244]

Заняв кресло Зиновьева, Бухарин чувствовал себя средоточием некой гигантской мировой паутины, неутомимо сплетающей нити заговоров и государственных переворотов в стальную конструкцию Мировой революции. Под патронажем Бухарина теперь находились следующие международные организации: Коммунистический Интернационал молодежи (КИМ), Красный Интернационал профсоюзов (Профинтерн), Международная организация помощи борцам революции (МОПР), Международный комитет рабочей помощи (Межрабпом), Международная организация революционных писателей (МОРП), Международная организация революционных театров (МОРТ), Международный крестьянский совет (Крестинтерн), Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ), Коммунистический университет национальных меньшинств Запада (КУНМЗ), Антиимпериалистическая лига.[245] Инкубатором кадров для упомянутых кадров служил Коммунистический университет имени Свердлова, расположенный в захваченном у анархистов Доме Анархии по адресу: Малая Дмитровка, д. 6 (бывший Купеческий клуб, ныне это здание занимает театр «Ленком»). Весь этот эскиз Мирового правительства и его органов, собираемо именуемый в осведомленных кругах Москвы Серым домом, финансировался за счет «ножниц цен», которые неумолимо срезали с трудящихся Страны Советов все, что можно. Выжимая с помощью налогового пресса из трудящихся топливо для сумасбродного проекта Мировой революции, правительство Бухарина-Рыкова, естественно, крайне нуждалось при этом в помощи ОГПУ.

Ягода познакомился с Бухариным, вероятнее всего, в 1919 г., когда тот в качестве представителя Политбюро ЦК вошел в состав Коллегии ВЧК. Этим фактом своей биографии Бухарин, похоже, гордился и рассказывал о нем, словно о некоем подвиге, даже эмигранту Николаевскому, с которым встречался во время зарубежной командировки в 1936 г. (брат этого Николаевского был женат на родной сестре Рыкова, отсюда и степень откровенности Бухарина при встрече с ним). В одном из частных писем Николаевский вспоминал: «Бухарин в Коллегию ВЧК входил в 1919 г. — он мне рассказывал ряд эпизодов этого времени (дело Штейнгеля, заговор Миллера, дело коммунистки Петровской[246] и др.)…