Секретная служба Великобритании. Из истории тайной войны

В предреволюционные и первые революционные годы еще несколько офицеров — капитан Дюмареск, капитан Филлипс, капитан Генри Уорр, лейтенант Монк и др. — посылали в Лондон разведывательные донесения о французском флоте и военных портах. Целый ряд военных кораблей занимался наблюдением за французскими гаванями. Министерство внутренних дел финансировало и действия противников французского господства на Корсике.

Упорно повторявшиеся слухи о связях с Лондоном орлеанистской партии, то есть сторонников герцога Орлеанского, не имели никакого основания, даже по мнению Лялюзерны. На начальных стадиях революции в ней действительно принимало участие небольшое число английских подданных. Это были, как правило, английские и ирландские демократы, участники революционной войны в Америке. Об их жизни и деятельности известно немного. Ясно только, что они не имели никаких связей с британской секретной службой.

ГИНЕИ И ПОРОХ

В XVIII веке Англия, по известному выражению, использовала другие европейские государства как «хорошую пехоту». Поэтому наблюдение за тем, как использовались английские субсидии, составляло одну из задач британской разведки. В одних случаях «товар» с готовностью поставлялся — известно, что немецкие князья, когда они не могли торговать изделиями своих подданных, научились бойко торговать их кровью, продавая своих солдат, чтобы те умирали, сражаясь за Англию. Но в других случаях субсидии приходилось навязывать и, главное, опасаться, пойдут ли они по назначению. Стремление воевать чужими руками сопровождалось у Лондона ревнивым желанием видеть своими глазами, как воюет закупленное пушечное мясо. Война против революционной Франции, начавшаяся в 1793 году, привела к невиданному расширению английской секретной службы, в десятки и сотни раз увеличив число прямо или косвенно работавших на нее агентов. Привычка английской буржуазии воевать чужими руками породила стремление вести разведку тоже чужими руками. В войне против Франции английское правительство использовало контрреволюционное подполье как свою разведывательную и диверсионную организацию. Так же как с помощью субсидий покупались гессенские полки или брались на британское содержание иностранные армии, английскими гинеями теперь оплачивалась подрывная деятельность роялистов против французской республики.

До вступления Англии в войну шпионаж, как уже говорилось, носил рутинный характер и заключался преимущественно в наблюдении за французскими гаванями. Это отражало и близорукое мнение в Лондоне, что потрясаемая революционными бурями Франция на долгое время перестала быть опасным соперником, и существовавшее отсюда нежелание британского кабинета связывать себя поддержкой одной из враждующих французских партий.

Положение стало круто меняться только с осени 1792 года, то есть со времени падения монархии во Франции и подъема демократического движения в самой Великобритании (а также ряда действий, предпринятых французским правительством под влиянием жирондистов, особенно в отношении Бельгии, которые заведомо вели к столкновению с Англией). До этого же времени колебания «коварного Альбиона» ограничивали размах активности британской секретной службы.

Много неясного остается в связях английской разведки с известным роялистским заговорщиком бароном де Батцем. Во всяком случае, Батц получал от англичан значительную часть тех миллионов — считая, правда, не падающие в цене бумажные ассигнации, — которые он затратил на попытки сначала спасти Людовика XVI, а позднее организовать бегство королевы Марии-Антуанетты. В апреле 1793 года в Париж прибыла англичанка Аткинс, поддерживавшая переписку с самим премьер-министром Уильямом Питтом и другими членами британского правительства. По некоторым сведениям, она передала Батцу 20 млн. ливров. Впрочем, большие деньги Батц мог добывать и с помощью финансовых спекуляций, участвуя через подставных лиц в поставках для армии, и другими подобными способами.