Секретная сотрудница

Турецкий закрыл глаза и стиснул зубы. На него обрушился поистине океанский шквал страсти вулканического накала. Это был настоящий торнадо, смерч, ураган с неведомым женским именем. И подобно разбушевавшейся стихии, ополоумевшая девица исступленно взвизгивала и кричала во все горло. Перед наступлением оргазма она неожиданно впилась острыми ногтями ему в грудь и с животным воплем располосовала его до крови…

Тяжело дыша, Турецкий с тревогой подумал, что это, скорее всего, было только начало. И как оказалось, не ошибся. Потому что, немного отдышавшись, бешеная фурия начала вновь энергично возбуждать его с такой агрессивностью, что серьезно рисковала кастрировать зубами свою жертву. Но, к счастью, вовремя успела остановиться. И снова оседлав прокурора, однако теперь задом наперед, продолжила скачку с прежним неукротимым пылом.

Истекая кровью, Турецкий уже не сомневался, что в финале этого садистского акта его неизбежно ждет смертельный удар ножом для колки льда. Может, не совсем таким, которым в известном фильме6 воспользовалась голливудская кинодива, но главное — с тем же результатом. А подобный исход, надо сказать, прокурору не улыбался. Мучительно напрягая силы, он попытался освободить свои руки. Но кожаные ремни держали крепко. Турецкому пришлось выдержать еще несколько бешеных кровавых «заездов», прежде чем он, весь располосованный, сумел немного ослабить мертвую хватку ремня и незаметно освободить правую руку. Вцепившись ногтями в его выгнувшуюся спину, девица уже готова была снова забиться в судорогах вулканического оргазма. Но в последний момент Турецкий неожиданным ударом ребра ладони по шее «выключил» ее и сбросил со своей груди.

— Приехали, девочка, — с облегчением выдохнул он. И только сейчас почувствовал, как здорово эта стерва его «освежевала». Раны были неглубоки, но болели изуверски. «Неплохая разминка перед казнью, — подумал он. — Похоже, надо сматываться, пока с меня окончательно шкуру не спустили…»

Освободив вторую руку, Турецкий слегка растер окостеневшие запястья, вскочил на ноги и взволнованно огляделся. На глаза ему тотчас попался лежавший на спинке кресла белый медицинский халат его бесчувственной мучительницы. Однако ключей от этой комнаты в карманах ее халата не оказалось. Прокурор с отчаянием подумал, что влип. Запертая в своей «палате», Рита наверняка с волнением ждала его помощи. А он сидел тут взаперти, голый и окровавленный, точно побывавший в когтях дикого зверя, и даже понятия не имел, как им отсюда выбраться.

Неожиданно снаружи послышались тяжелые шаги. Очевидно, это возвращался охранник. В тот же миг Турецкий бесшумно метнулся к лампе, горевшей в изголовье постели, выключил ее и затаился в углу возле двери. Между тем в замке негромко повернулся ключ, и в комнату недоуменно заглянула бритая голова мордоворота.

— Что за х…? Почему темно? — буркнул он. — Эй, Волчица, ты чего, уже затрахала этого…

Договорить он не успел. Потому что в воздухе стремительно взметнулась рука Турецкого и с размаху обрушилась на голову бугая. Захрипев, как «подавившийся» унитаз, он мешком рухнул на пол. Прокурор мгновенно втащил его внутрь и, тихо заперев дверь, включил свет.

Мордоворот был оглушен всерьез и надолго. Поспешно его обыскав, прокурор обнаружил у него то, что искал, — связку ключей, среди которых наверняка был и ключ от «палаты», где томилась Рита. При бугае оказался пистолет в кобуре, что еще больше обрадовало Турецкого, и какая-то пластиковая карточка с кодом электронного замка. Оставалось лишь раздеть молодца, связать его собственным ремнем и напялить на себя его камуфляжную форму.

Прикрыв лицо обнаруженным в его кармане армейским кепи с длинным козырьком и связав напоследок бесчувственную Волчицу, Турецкий прихватил ее белый халат, уверенно вышел в сумрачный коридор и запер дверь на замок. Впереди были свобода или смерть. И этот единственный шанс он не имел права упустить. Если не ради себя, то ради спасения Риты.

Увидев его в столь неожиданном обличье, девушка поначалу не поверила собственным глазам, а затем радостно вскрикнула:

— Саша!

— Тихо… — цыкнул на нее Турецкий. И вручив Рите белый халат и туфли медсестры, приказал: — Переодевайся…

— Но у меня, — смущенно начала девушка, слегка распахнув больничную пижаму, под которой не оказалось нижнего белья. Однако под строгим взглядом прокурора тотчас решительно сбросила ее на пол и долго не могла попасть в рукава халата. Впрочем, ее волнующая нагота не произвела на Турецкого ни малейшего впечатления.

— Ты знаешь, я слышала крики, — шепотом сообщила Рита. — Такие ужасные, будто где-то рядом зверски насиловали женщину…

Прокурор невольно усмехнулся. Девушка не подозревала, что в некоторых случаях насилию подвергаются не только женщины.

В медицинском халате, с марлевой повязкой на лице, Рита сделалась отчасти похожа на злополучную Волчицу. В глазах у нее по-прежнему отражалось взволнованное удивление.

— Никаких вопросов, — строго предупредил ее Турецкий. И жестом приказал девушке следовать за ним.