Секретная сотрудница

Вначале Турецкий подумал, что это ему померещилось. Но профессиональное чутье опытного сыщика настойчиво предупреждало об опасности. Тогда Александр Борисович слегка замедлил шаг и начал водить соглядатая, за нос. Постоял у лотка с газетами. Примерил у другого лотка темные очки. Полюбезничал с молоденькой цветочницей, скучавшей в окружении роскошных букетов. При этом незаметно искоса поглядывал по сторонам. И скоро, как и следовало ожидать, добился своего. «Хвостом» оказался вполне заурядный с виду человек, похожий на обычного приезжего. Дилетантом он явно не был. Но, увязавшись за Турецким, почти буквально повторял все его маленькие хитрости и тем самым выдал себя. Неужели этот соглядатай и вчерашняя авария были звеньями одной цепи?!

Немного потолкавшись по переходам, Александр Борисович в конце концов ловко от него оторвался и перед самым закрытием дверей неожиданно вскочил в ближайший вагон метро. Оглянувшись, он успел заметить, как незадачливый топтун, работая локтями, отчаянно рванулся следом, но опоздал. Потом грохочущий состав подземки ворвался в мрачный тоннель, оставив Турецкого наедине с его не менее мрачными мыслями…

В коридоре следственной части Генпрокуратуры Александр Борисович тотчас столкнулся с Лилей Федотовой, новоиспеченным следователем по особо важным делам и членом его следственной бригады. Разумеется, она, как всегда, была во всеоружии своего неотразимого обаяния и красоты, которую отнюдь не портил строгий форменный мундир с погонами юриста первого класса. Надо было отдать ей должное: не каждой из вчерашних выпускниц юрфака удавалось сразу после практики бросить якорь в Генпрокуратуре. Лиле это удалось. И в немалой степени благодаря Турецкому.

— Здравствуйте, Александр Борисович, — приветливо улыбнулась девушка. Но тотчас, понизив голос, озабоченно спросила: — Что случилось, Саша? У тебя такое лицо, будто ты лягушку проглотил.

— Жабу суринамскую, — ответил тот. — Ядовитая, сволочь, оказалась.

— Я слышала, ты попал в аварию? — озабоченно спросила Лиля. И тут же с лукавой усмешкой поинтересовалась: — Надеюсь, не очень сильно пострадал?

Турецкий выразительно глянул на девушку. И на мгновение, будто в рентгеновских лучах, снова увидел ее без этого мундира, как и вообще без всего.

— Нет, солнышко. Можешь не беспокоиться… А теперь пойдем со мной. У меня есть для тебя одно срочное дело.

Войдя в свой новый кабинет, Александр Борисович с тоской вдохнул стойкий и унылый казенный запах, присущий большинству нежилых помещений, запах рутины и напрасно загубленной жизни, и машинально закурил, хотя Лиля всякий раз напоминала ему, что не выносит табачного дыма. Вот и сейчас, остановившись в дверях, она брезгливо поморщилась, однако ничего не сказала.

— Значит, так, — начал Турецкий. — Слушай меня внимательно, солнышко…

Поручение, которое он дал Лиле, заключалось в следующем: при своем более чем разностороннем опыте следственной работы Александр Борисович еще не сталкивался с делами о незаконной торговле человеческими органами и для начала должен был изучить все последние публикации на эту тему. Срочным подбором этих материалов и должна была заняться девушка.

— А для чего тебе это? — удивленно спросила она. — Или ты собираешься писать бульварный роман?

— Пожалуйста, солнышко, не задавай лишних вопросов… Эти материалы нужны мне сегодня. Тебе все ясно? — официальным тоном спросил Турецкий.

— Ясно, господин надзирающий прокурор, — так же официально ответила Лиля. И обиженно заметила: — Может, ты мне все-таки скажешь, что случилось? Или это опять не женского ума дело?

Вместо ответа Турецкий подошел к ней, мягко обнял и нежно поцеловал в губы.

— Прости, солнышко, больше ничего рассказать не могу. И нечего на меня дуться… Все, иди. Мне подумать надо.

Поправив волосы, девушка собралась уходить, но в дверях неожиданно сказала:

— Кстати, чуть не забыла: тебе мужчина какой-то звонил. Говорит, старый знакомый…

Александр Борисович недоуменно повел бровью.

— Как фамилия?

— Не знаю. Он не представился.

— По общегородскому звонил?

— Нет, по внутреннему… Я спросила: что передать? А он: «Спасибо, я еще перезвоню».

— Ладно, разберемся, — кивнул Турецкий и задумчиво уселся за стол.

Среди его многочисленных и разнообразных знакомых было не так уж много людей, которые могли запросто позвонить сюда по внутреннему телефону Генпрокуратуры. Кто же это мог быть? Какой такой старый знакомый? Может, кто-нибудь из давно уволившихся «важняков»? Впрочем, скоро это выяснится…

Тут Александр Борисович неожиданно вспомнил, что, спеша на медосмотр, он сегодня некоторым образом еще не завтракал. А думать на голодный желудок было форменным преступлением против собственного здоровья. Покосившись на телефон, который с его появлением замолчал, как отрезанный, он резонно заключил, что звонивший при желании непременно позвонит еще. Затем встал. Создал на столе видимость своего присутствия на рабочем месте. И выйдя на улицу, зашагал в сторону ближайшего кафе.