Секретная зона: Исповедь генерального конструктора

Еще до выхода постановления от 3 февраля у нас сложилась дружная кооперация коллективов разработчиков системы «А», возглавляемых главными конструкторами: центральной вычислительной станции (ЦВС) - главный конструктор академик Лебедев С.А.; системы дальнего обнаружения (СДО) в двух вариантах: главного конструктора Сосульникова В. П. и главного конструктора Минца А. Л.; противоракеты - главный конструктор П. Д. Грушин; пусковых установок - главный конструктор И. И. Иванов; радиолокационной станции вывода противоракет (РСВПР) - главный конструктор Рабинович С. П.; системы передачи данных (СПД) - главный конструктор Липсман Ф. П. Все эти организации работали по нашим техническим заданиям, причем КБ-1 разрабатывало общесистемные вопросы, систему управления противоракеты, радиолокаторы точного наведения, станцию передачи команд, автопилот, бортовую аппаратуру противоракет. У разработчиков указанных технических средств в свою очередь были соисполнители по входящим в них элементам, - например, для противоракеты В-1000: по двигателям первой и второй ступени, по боевым частям, а в специальных комплектациях - также по тепловым координаторам, оптическим и радиовзрывателям и т.п.

В марте 1956 года силами СКБ-30 и соисполнителей был выпущен эскизный проект системы «А» и входящих в нее средств и на этой основе были выданы исходные данные проектантам Министерства обороны. При этом все наши взаимоотношения с проектантами строились под постоянным личным шефством со стороны маршала артиллерии М. И. Неделина. Ему принадлежит и выбор местоположения противоракетного полигона, который определился в нашей первой встрече с ним, когда я показал Митрофану Ивановичу схему, изображавшую набор объектов системы «А» с привязкой их расположения относительно точек падения баллистических ракет С. П. Королева.

- Насколько мне известно, - добавил я, - это примерно в ста километрах от города Аральска, в песках.

- Правильно, но пока будет создаваться ваш комплекс, наши баллистические ракеты будут иметь большие дальности, и их точки падения будут перенесены вот сюда, - сказал Митрофан Иванович, показывая на карте район западнее озера Балхаш. - Это очень суровый пустынный район, необжитой, непригодный даже для выпаса отар. Каменистая бесплодная и безводная пустыня. Но главный жилгородок противоракетного полигона можно будет привязать к озеру Балхаш. В нем пресная, хотя и жестковатая, вода, и городок будет блаженствовать, если можно применить это слово к пустыне.

- И еще нам нужны будут отчужденные зоны для падения ступеней противоракет. Вот схема с их конфигурациями и размерами.

- За этим дело не станет, - ответил Неделин. - Пустыню Бет-Пак-Дала бог или, вероятнее всего, шайтан территорией не обидел.

Митрофан Иванович был прав: впоследствии оказалось, что на отчужденной полигону территории оказался только один домишко, принадлежавший казаху, которого мы потом прозвали «дядей Колей». Этот дядя получил компенсацию за мнимое выселение из отчужденной зоны, но с разрешения командования продолжал в ней проживать, снабжая полигонщиков искусно закопченной балхашской маринкой и другими дарами Балхаша, многие из которых сейчас следует считать выбывшими даже из Красной книги.

Комиссию по рекогносцировке и выбору мест дислокации объектов полигона и системы «А» возглавил генерал Ниловский Сергей Федорович - бывший начальник капъярского полигона ПВО с начала его создания. В ее состав я включил своего первого зама Евгения Павловича Гренгагена и антенщиков. Борис Иванович Скулкин и Николай Дмитриевич Наследов должны были позаботиться о выборе рельефа местности с минимальными углами закрытия для будущих радиолокаторов ПРО. И вот они после проведенной работы в комиссии явились ко мне с отчетом, не по-московски загоревшие, в приподнятом настроении. После того как все трое, дополняя друг друга, отчитались, Гренгаген, лукаво переглянувшись со Скулкиным и Наследовым, сказал:

- И еще привезли мы образцы тамошней флоры. Вот эта колючка называется боялыч. Местами она там достигает в высоту до щиколоток. В ее зарослях вольготно жируют мыши и суслики, и этой фауной питаются степные орлы.

В это время вошла моя секретарша.

- Григорий Васильевич, вы переключили телефон на меня, но вас по какому-то срочному делу разыскивает Владимир Петрович Чижов. Сказал, чтобы явились к нему немедленно.

В своем кабинете Чижов находился вместе с Лукиным. Поздоровавшись со мной, Владимир Петрович набрал какой-то номер по кремлевскому телефону, протянул трубку мне, шепотом предупредил:

- Сейчас с вами будут говорить.

- Кисунько слушает, - сказал я в трубку.

- Здравствуйте, Григорий Васильевич, - сказала трубка голосом Василия Михайловича Рябикова. - Поздравляю вас с присвоением вам высокого звания Героя Социалистического Труда… Вы меня слышите, Григорий Васильевич?

- Да, Василий Михайлович… Только… как же это так… Спасибо, Василий Михайлович. Большое спасибо… я уж и не знаю, что говорить…

- А что тут говорить? Радоваться надо, работать, работать… Желаю вам успехов. До свидания.

- Спасибо…