Секретное досье

– Так в чем проблема? Всегда рад посмеяться – последний месяц мои глаза работали со скоростью двадцать четыре кадра в секунду.

Долби затянул шнурок на ботинке.

– Как считаете: сможете справиться со сложным маленьким спецзаданием?

– Если оно не требует классического образования, прощупаю обстановку.

– Порадуйте меня, выполните его без жалоб и сарказма.

– Это уже будет совсем не то, – заметил я.

Долби опустил ноги на пол и заговорил серьезно:

– Сегодня утром я был на конференции старших сотрудников разведслужбы. Министерство внутренних дел крайне обеспокоено исчезновениями своих ведущих биохимиков. Комитеты, подкомитеты – видели бы вы их там, такой базар устроили.

– Значит, еще один? – спросил я.

– Сегодня утром очередной из них ушел из дома в семь сорок пять, но до лаборатории не доехал.

– Переметнулся туда? – поинтересовался я.

Долби поморщился и связался по настольному интеркому с Элис:

– Элис, откройте папку и назовите мне кодовое имя сегодняшнего «бродячего музыканта Вилли» [3] .

Долби выражал свои желания, отдавая безапелляционно недвусмысленные приказы, но все его подчиненные предпочитали их запутанно-вежливой болтовне большинства начальников отделов, особенно я – беглец из Военного министерства. Голос Элис звучал по интеркому, как у утенка Дональда, подхватившего насморк. На какую-то ее реплику Долби ответил:

– К черту письмо из министерства внутренних дел. Делайте, как я говорю.

Последовала тишина, а потом недовольным тоном Элис назвала длинный номер досье и кодовое имя «Ворон». Все люди, находившиеся под длительным наблюдением, получали коды по названиям птиц.

– Умница, – отозвался Долби с самой своей чарующей интонацией, и даже через эту трещалку я услышал воодушевление в голосе Элис, когда она ответила: «Очень хорошо, сэр».

Долби выключил интерком и повернулся ко мне.

– Из соображений безопасности публикацию материалов об исчезновении этого Ворона запретили, но я сказал им, что к дневным выпускам самые ушлые журналисты что-нибудь да разнюхают. Взгляните-ка сюда.

Долби выложил пять фотографий паспортного формата на свой полированный тиковый стол. Ворону было далеко за сорок; густые черные волосы, кустистые брови, тонкий нос – в клубе «Сент-Джеймс» в течение дня можно встретить сотню похожих на него.

– Вместе с ним, – продолжил Долби, – получается восемь исчезновений в высших ученых кругах за… – он глянул на настольный календарь, – шесть с половиной недель.

– Министерство внутренних дел наверняка не просит нашей помощи, – заметил я.

– Разумеется, нет, но если мы найдем Ворона, думаю, министр внутренних дел распустит свой жалкий разведотдел, зашедший в тупик. Тогда мы присовокупим их досье к своим. Подумайте об этом.

– Найти его? – спросил я. – С чего же мы начнем?

– С чего начнете вы? – уточнил Долби.

– Понятия не имею. Поеду в лабораторию, жена не знает, что на него нашло в последнее время, обнаруживаю темноволосую женщину с миндалевидными глазами. Банковский служащий недоумевает, откуда у него все эти деньги. Рукопашная схватка в неосвещенной лаборатории. Стеклянные пробирки, которые разнесли бы мир в клочья. Безумный ученый пятится к свободе со склянкой в руках – я подставляю ему подножку. Звучит «Правь, Британия».

Долби смерил меня таким взглядом, чтобы я почувствовал себя подчиненным, встал и прошел к большой карте Европы, которую прикрепил к стене на прошлой неделе. Я встал рядом с ним.

– Вы считаете, что за этим стоит Сойка? – произнес я.

Долби смотрел на карту, не отрывая от нее глаз.

– Уверен в этом, абсолютно уверен.

На карте, покрытой прозрачной ацетатной пленкой, пять маленьких приграничных районов от Финляндии до Каспийского моря были очерчены черным жирным карандашом, а два населенных пункта в Сирии – отмечены красными флажками.

– Любое незаконное перемещение через отмеченные мной участки границы, – продолжил Долби, – совершенно точно связано с Сойкой. Важное перемещение. Я не хочу сказать, что он осуществляет их сам. – Долби постучал пальцами по линии границы. – До того как они перебросят его сюда, мы должны…

Задумавшись, Долби умолк.

– Похитить его? – предложил я.

Долби лихорадочно думал.

– Сейчас январь. Если бы мы могли сделать это в январе, – сказал он. В январе готовили оценочные справки для правительства. Я начал понимать, к чему он клонил. Внезапно Долби вновь вспомнил обо мне и пустил в ход мальчишеское обаяние.

– Видите ли, это не просто дело о переметнувшемся биохимике, – пояснил он.

– Переметнувшемся? Я думал, что Сойка специализируется на высококачественных похищениях.