Секретное логово смерти

Стремительное бегство длилось не менее получаса, причем Морева неслась так быстро, что ей бы позавидовал самый прославленный спринтер, углубляясь все дальше и дальше по коридору и никуда с него не сворачивая; таким образом, ей невольно посчастливилось изучить и левую часть ответвления, куда она вышла некоторое время назад и где теперь мчалась, ничего не видя перед глазами и ни о чем совершенно не думая, – лишь бы только остаться живой. Однако все рано или поздно заканчивается, так произошло и в этом, без преувеличения сказать, не совсем ординарном случае, и постепенно белокурая красавица, переполненная страхом и ужасом, оказалось в полностью затемненном проеме, где тем не менее ни стушевалась, а продолжила двигаться в даль, пока не наткнулась на твердую стену. «Наверное, здесь должно быть какое-нибудь очередное ответвление, – импульсивно дрожа всем телом, думала девушка, энергично доставая из внутреннего кармана куртки мобильник, – надо подсветить и найти дальнейший проход». Такое пожелание было при подобных обстоятельствах вполне естественным и не вызывающим порицаний; Жанна с пылким увлечением, прекрасно осознавая, что любое промедление может стоить ей жизни, принялась обследовать стены как с правого, так в точности и с левого направления. Вместе с тем, как это не прискорбно осознавать, все ее попытки обнаружить спасительный путь оказались тщетны и, в той или иной мере свободной, оставалась единственная дорога – только назад.

Такая перспектива блондинку явно не устраивала, и, вот-вот ожидая безжалостную преследовательницу, еще больше ожесточенную ее внезапным вторжением, она обхватила лицо руками, уселась спиной к стене и разразилась долгое время не стихающими рыданиями. Но, как и все в этом мире, любое действие рано или поздно заканчивается, поэтому и дрожащая от страха зеленоглазая красотка не смогла плакать вечно и, постепенно заметив, что ее никто не преследует – через пятнадцать минут совсем не тихого рева это становилось вполне очевидно, – начала понемногу успокаиваться, переходя на редкие всхлипывания и прислушиваясь к окружающему пространству. Постепенно даже такая трусиха, которая – надо отдать ей должное – за последнее время набралась несвойственной ей ранее храбрости, позволившей ей и в такой необычной, просто чудовищной, обстановке до сих пор сохранять здравомыслие, смогла утешиться и восстановить душевное равновесие; именно оно-то и побудило ее сейчас подняться из неудобной позы и, прекратив стенания, начать осматривать голые скальные стены более чем внимательно. Через пару минут, отвлекшись другим занятием и полностью перенаправив на него все свои помыслы, Морева уже приводила на удивление логичные доводы: «Ага, а стена-то эта, – изучала она преграду, внезапно возникшую у нее на пути, придав своему милому личику выражение огромной заинтересованности в том, чем волей или неволей ей приходилось сейчас заниматься, – отнюдь не сплошная, а имеет ярко выраженные – хотя и плотно прилегающие, но все же по всему проему – очертания, чем-то напоминающие мне дверь, только выдолбленную в скале и закрывающуюся каким-то пока непонятным мне способом. Но это ничего еще не значит, просто надо включить свой совсем даже неглупый разум и подойти к изучению «с головой»: раз эта дверь – будем называть ее так – запирает скалу, следовательно, скорее всего, она очень тяжелая и вряд ли ее возможно отодвинуть руками. О чем это говорит? Да только о том, что, очевидно, тут какая-то техническая конструкция – вот когда пригождаются знания полученные в ходе обучения в школе, и не зря я посвящала их изучению столько времени! – которая в свою очередь снабжается механическим, а возможно и электронным, замком; теперь только остается его найти, привести в действие, открыть и – пабам! – оказаться наружи. Хм, но где же он может быть расположен?»