Секретное логово смерти

Очнулась тридцативосьмилетняя представительница прекрасного пола, когда уже ее извлекли из жуткого плена и вокруг собрались генерал-лейтенант, как истинный офицер не пожелавший оставаться равнодушным в столь неожиданной, можно даже сказать, экстренной ситуации, его подчиненный, по вполне понятным причинам не оставляющий своего командира, и, собственно, Шуваёва, просто не имевшая права оставить столь экстраординарную ситуацию без своего пристального внимания, высказавшая, впрочем, справедливую, логически верную, мысль: «Ей, наверное, понадобится помощь психолога?» – а также молодая и очень симпатичная стюардесса, одетая в серую форму, сверху, на шее, перехваченную красным платком, на «бейджике» которой значилась надпись: «Красавина Ирина Витальевна». Девушка эта полностью оправдывала свою фамилию, имела высокую, отлично сложенную, фигуру, отличавшуюся худощавым телосложением, длинными ногами, зауженной талией и другими, не менее привлекательными «выпуклостями»; продолговатое личико выделялось серо-зелеными глазками, украшенными длинными, скорее всего, приклеенными ресницами и совсем нескромной косметикой, маленьким носиком, пухленькими губками, нарумяненными щечками и длинными, каштановыми волосами, прямыми ровными концами спускающимися чуть ниже лопаток, эффектно смотрящиеся под пилоткой; именно она и оказывала женщине необходимую медицинскую помощь и первое, что требовалось в таких ситуациях, – поводила у нее перед носом ваткой, смоченной нашатырным спиртом, но вначале смазала этим составом виски.

– Что со мной случилось? – поинтересовалась очнувшаяся представительница московской элиты, едва лишь смогла осознанно оценить окружавшую ее обстановку; а увидев рядом с собой в том числе Вострикова, неожиданно то ли гневно, то ли одновременно испуганно «загорелась» глазами и, нахмурив брови, промолвила: – Это Вы, господин генерал? Вы это сделали? Вы до такой степени не хотите, чтобы я участвовала в этой мстительной одиссее?

Открыв было рот, Василий Владимирович хотел объяснить растерянной пострадавшей свою полную непричастность к беде, что с ней приключилась, но его опередила более расторопная сотрудница летной компании.

– Извините, – начала она свой разъяснительный монолог, направленный, скорее, на сглаживание неприятного инцидента, чтобы – не дай Бог! – не родилось какой-нибудь жалобы как с одной стороны, так и, в то же время, с другой, – но мужчина здесь совсем не причем – причиной Вашего заточения послужила неисправность замка, неожиданно заклинившего изнутри, что, кстати, раньше с ним никогда не случалось; наверное, все в этом мире рано или поздно приходит в негодность, и вот в конце концов настала очередь туалетной двери; однако, странное дело, я никак не пойму, как такое возможно, но, застопорившись изнутри, ручка легко открылась снаружи. Еще раз простите; я понимаю, что Вам до наших технических проблем нет никакого дела, и если я что-то могу для Вас сделать?..

– Нет, пожалуй, что нет, – не дала ей договорить столь пылкую речь уже полностью пришедшая в себя сотрудница МИДа, с помощью Красавиной поднимаясь из лежачего положения, – я сама, по обыкновению, могу о себе позаботиться, а если что… – тут она кивнула в сторону высокопоставленного военного, настойчивым взглядом ища у него поддержки, – мне окажет содействие мой давний знакомый – ведь так, господин генерал-лейтенант?

– Разумеется, – ответил Востриков, отведя в сторону взгляд, не выдержав на себе уж очень напряженного взора, – разве я смогу, Мария Антоновна, оставить Вас без внимания; но, возвращаясь к нашему вчерашнему разговору: почему Вы ко мне не прислушались и, еще до конца не придя в себя, отправились в это тяжелое путешествие?

– Потому что погибла моя дочь, – простодушно ответила в обычной жизни надменная женщина, но, при воспоминании о Кристине, непроизвольно придававшая себе печальное выражение, – думаю, что если меня кто сейчас и поймет, то это будете именно Вы, господин генерал. Вместе с тем, как теперь оказалось, я совсем не готова к такому опасному «приключению» и, наверное, по приезду в Калининград сразу же отправлюсь назад, чтобы не осложнять Вам своим присутствием и без того сложный розыск.

– Простите, – тут наконец решила вмешаться в разговор молчавшая до сих пор представительница полицейского департамента, до этого мгновения только слушавшая и вдруг решившая, что для этого настал самый благоприятный момент, – что прерываю вашу беседу, но мне кажется, или мы все, здесь присутствующие, связаны одним замыслом?

– То есть? – удивился молодой капитан, уже несколько минут пристальным взглядом рассматривавший прекраснейшую попутчицу и никак не отваживавшийся сам завязать с ней разговор.