Секретное логово смерти

Уже совсем собираясь ложиться спать, после тяжелого трудового дня и выпитых для более спокойного и крепкого сна двух литров пива, Бунько, как то и полагается, разделся, принял душ и совсем уже намеревался «завалиться» в кровать, как что-то словно подтолкнуло его просмотреть свой мобильник; оказывается, пока он находился в ванной, на его телефон подряд, один за другим, последовали три вызова, направленные от девушки, находящейся сейчас в засаде на окраине города. Обычно никто – какой бы он ни был там «супер-пупер»! – не отваживался беспокоить начальника местного отделения по пустым, никчемным, вопросам, а значит, случилось что-то очень серьезное, если у Юлиевой хватило наглости набрать его, да еще и три – «мать ее…»! – раза подряд, да еще и в столь неурочное время. Осознав все чрезвычайность образовавшейся ситуации, Евгений Захарович тут же сделал ответный вызов.

Несмотря на то что в обычной жизни Настя могла и понервничать, и внезапно, как и самая обыкновенная представительница прекрасного пола, почувствовать состояние, близкое к обмороку, и даже в исключительных случаях лишиться сознания, а в некоторых ситуациях и расплакаться, в минуты серьезной опасности она «собирала всю свою волю в железный кулак» и делалась «натянутой», словно пружина, готовая к любым неожиданностям; вот и сейчас, заняв оборону в гардеробном помещении, где изо всех проемов имелся только входной, она, лишь только ее смартфон стал вибрировать входящим сигналом, немедленно установила связь и спокойным, уверенным в себе, голосом, но вместе с тем шепотом, осведомилась:

– Да, товарищ подполковник, я слушаю…

– Что у тебя там, Настасья, случилось?! – раздался в динамике грубый и встревоженный говор человека, не привыкшего допускать лишние, как ему казалось, ненужные церемонии в отношении своих подчиненных. – Докладывай – только по делу!

– Здесь все очень сложно, товарищ подполковник, – продолжала шептать отважная оперативница, не забывавшая тем не менее и про надлежащую осторожность, – Аминян «по ходу» убит, хотя я точно не знаю, потому как все случилось внезапно; я сама была ранена, правда легко, и ничего не успела толком понять, а принялась спасать Мореву-младшую; сейчас же я вместе с ней и ее родителями укрылась в одной из комнат и держу оборону. Противник – кем бы он, выродок, не был! – находится вроде пока снаружи, но я в этом не особо уверена, то есть не на все сто процентов, так как до настоящего времени он проявил себя только метанием своих фашистских «звездочек» и до сих пор так и не был никем замечен, так что я вполне допускаю, что он уже находится где-нибудь в доме, а значит, жизни хозяев подвергаются серьезной опасности… да и моя в том числе, – добавила Настя, но уже много тише.

– Я тебя понял, – мгновенно, профессионально оценив ситуацию, промолвил руководитель, моментально протрезвев, будто ничего сегодня вовсе и не выпивал, – тебе необходима подмога… Давай, Настасья, держись там – мы к тебе уже выезжаем.

Какой бы Бунько не был грубый, предвзятый и своевольный в отношении своих подчиненных, одновременно представляясь лизоблюдом с вышестоящим начальством, свои непосредственные обязанности он знал четко и к выполнению их относился, стало быть, соответственно. Именно поэтому ему потребовалось лишь десять минут, чтобы обзвонить всех, кого только смог найти, и уже через час машины, до отказа заполненные сотрудниками, мчались на выручку своим сослуживцам, среди которых один, как известно, был уже мертвым. Евгению Захаровичу удалось «поднять» второго оперативника, двух участковых, обоих своих заместителей, всех росгвардейцев, трех «пэпээсников» и, безусловно, эксперта-криминалиста; а к тому моменту, когда они уже подъезжали, с другого направления им на подмогу спешили еще и гаишники; таким образом, возле особняка Моревых в двенадцатом часу ночи сконцентрировался чуть ли не весь личный состав полицейских, обслуживающих этот в общем и целом небольшой городок.