Секретное логово смерти

В дальнейшем, видимо вдоволь наговорившись, он наконец зашел внутрь, обследовал умывальное помещение, затем три туалетные кабинки, после чего, полностью удовлетворенный своим осмотром и понемногу восстановивший душевное равновесие, не позабыв запереть попрочнее форточку, в конечном итоге покинул «стремные» помещения отельной уборной и направился к своему рабочему месту, чтобы еще раз проверить, запер ли он входную дверь, после чего уже, наполнившись, в конце концов, чувством исполненного за день долга, следовать спать, ведь со всеми своими похождениями он и не заметил, как часы стали показывать первый час ночи. Однако, вероятно, не зря Провидение настоятельно хотело его о чем-то предупредить, посылая холодившие мозг испытания, в чем он и возымел возможность сразу же убедиться, едва лишь вышел к своей мебельной стойке, за которой теперь восседал неизвестный ему человек, одетый во все черное и со страшной полупрозрачной маской, скрывавшей лицо.

Семенов только взглянул на незнакомца, как буквально сразу опешил, замерев на одном месте и не смея двинуться с места, что было совсем неудивительно, потому как на него смотрел сейчас настолько выразительный взгляд, что невольно в голову приходила мысль: «Что ты не делай, но пощады от него все равно не дождешься!» Минуты текли одна за другой, а они так и продолжали «сверлить» друг друга глазами: один – взором, наполненным суеверного ужаса и самоуничижения, другой – безграничной и безоговорочной власти, не подлежащей никакому сомнению. Как бы там ни было, но кому-то рано или поздно эта «игра» в «переглядки» должна была надоесть, и этим кем-то наконец-таки стал незнакомец: он грациозно и плавно, словно готовая осуществить последний бросок пантера, поднялся из-за стола и, на удивление бесшумно ступая на пол тяжелыми полицейскими «берцами», стал приближаться к застывшему неподвижно администратору, не взявшему в присутствии этого страшного человека на себя даже смелость –покричать кого-нибудь в помощь.

Вместе с тем такой возможности не была лишена молодая и красивая девушка, являвшаяся близкой подругой того самого здоровяка, что днем посоветовал Семенову по возможности незаметно избавиться от погибшей при столь загадочных обстоятельствах птицы, и оставшаяся у него ночевать. По своей природе являясь шикарной, она не испытывала недостатка в правильных очертаниях как лица, так и тела, что особенно подчеркивалось прозрачной ночной рубашкой; от больших круглых глазок карего цвета, украшенных лишь легкой косметикой, в обычных условиях так просто невозможно было оторвать восхищенного взгляда, как, впрочем, и от маленького прямого носа и пухленьких губок; длинные, кудрявые волосы, в основном каштановой расцветки, мелированные, у нее были распущены и со сна топорщились в разные стороны. В отличии от своего подвыпившего криминального товарища, она спала очень чутко и была разбужена пусть и едва слышно, но вполне отчетливо хлопнувшей оконной створкой, стук которой поселил в ее душе какое-то неведомое ей до сих пор мрачное беспокойно, как будто непременно должно было произойти что-то очень и очень плохое.

Невзирая на страшные подозрения, она не стала будить Амбала – такое имя носил ее друг, который спал с ней в одной кровати, – а полежав немного в неподвижности, все еще оставаясь в сомнениях, наконец, ничего больше не слыша и подумав, что ей, вероятно, что-нибудь показалось, решила сходить в туалет, а заодно и самой убедиться, что ничего страшного не случилось. Она еще не знала, что лучше бы ей в эту ночь никуда не ходить, а дождаться утра в своей комнате; нужду же, при особом нетерпении, существует возможность справить и в баночку. Но решение было принято, и девушка оказалась в коридоре и приблизилась к отельному холлу как раз в тот момент, когда незнакомец вышел из-за приемной стойки и стал следовать в сторону неудачливого – страшно сказать! – еще такого юного человека; легкий взмах руки, направленный в сторону невольной свидетельницы и произведенный даже без поворота головы в ее сторону, дал четко понять, что неожиданное появление третьей участницы этого молчаливого инцидента не было не замечено – металлический крест, изображавший фашистскую свастику и остро заточенный по краям, полетел в ее сторону и вонзился прямиком между глаз, изуродовав собой прекраснейшее лицо; разбуженная так не вовремя своим каким-то шестым чувством, красотка как стояла, так и упала, плюхнувшись на пол лицом, и единственное, что ей удалось, – это повернуть в сторону свою очаровательную головку и избежать более глубокого проникновения в черепную коробку острозаточенного предмета, хотя, в принципе, этого и не требовалось – смерть наступила мгновенно.