Секретные архивы НКВД-КГБ

А если учесть, что во время обыска на квартире Федоровой был обнаружен браунинг, то вот оно и орудие убийства. А ее лепет о том, что пистолет подарил знакомый летчик как память о поездке на фронт, ничего не стоит. Пистолет надо было сдать, а раз не сдала, то сама собой возникает статья об ответственности за незаконное хранение оружия — это как минимум. Но у следствия нет никаких сомнений, что браунинг можно использовать при покушении на Сталина. Тем более, что одно время у Федоровой хранился куда более мощный маузер. Рязанов его, правда, сдал, но почему-то лишь в 1946-м, и от своего имени. Федорова, по его словам, была страшно возмущена, что лишилась маузера. Так что все сходится, Зоя Федорова организатор и возможный исполнитель покушения на Сталина — ведь она не раз бывала на правительственных приемах и имела возможность приблизиться к вождю на опасное расстояние.

Посчитав эту линию обвинения законченной, полковник решил добить Зою Алексеевну, заставив ее признаться в том, что она, помимо всего прочего, американская шпионка. И что вы думаете, он этого добился! Надеюсь, вы помните, какое впечатление произвел на Федорову «меморандум» Элизабет Иган, который советские разведчики умыкнули со стола американского посла Гарримана? Теперь ей предъявили еще один документ, который поверг Зою Алексеевну в глубокий шок.

Этот документ — коротенькая справка за подписью высокого должностного лица МТБ, в которой сообщалось, что кроме Иган установленными разведчиками являются Олсен, Холл, Йорк, Берт и даже Тейт. Но раз эти лица шпионы, то кем может быть Федорова, имеющая с ними постоянные контакты, а кое с кем — интимную связь? Конечно же, их агентом.

Не осталась незамеченной и встреча Федоровой с представителем американской военной миссии в Одессе Джоном Харшоу, которого она навещала во время съемок в этом городе. Зачем она с ним встречалась? Разумеется, затем, чтобы передать разведданные.

— Намерены ли вы говорить правду? — нажимал следователь. — Намерены ли сообщить следствию, какие сведения передавали американским шпионам?

— Ничего я им не передавала, — смешалась Зоя Алексеевна. — Мне и в голову не приходило, что эти милые, симпатичные люди — кадровые разведчики. А сведения? Какие там сведения — так, болтали о том, о сем, о бесконечных очередях, о повальном пьянстве, о липовых выборах, о грабительских займах.

— Так-так! А как вы объясните свой визит к мексиканскому послу? А контакты с китайским послом Фу? А банкет в честь вашего дня рождения в американском посольстве? Где это видано, чтобы американское посольство устраивало банкет в честь русской артистки? А чешский генерал, откуда взялся он? А ваша фотография в форме американского офицера? При ее изъятии вы сказали, что специально для фотографирования эту форму дал американец по фамилии Толли. Мы выяснили, что этот человек на голову выше вас и раза в два толще, между тем как формочка сидит на вас как влитая. И, наконец, ваши встречи с послом США Гарриманом, с которым вы познакомились еще в 1943 году. Установлено, что вы встречались с ним неоднократно, да и на этом снимке вы рядышком. Узнаете?

— Да, — понурилась Зоя Алексеевна, — в незаконных связях с иностранцами я виновата, тут уж ничего не попишешь.

В ОБЪЯТИЯХ ГУЛАГА

Так родилось обвинительно заключение по делу, которое к этому времени стало групповым, — по нему проходило семь человек во главе с Зоей Федоровой. Главные пункты обвинения выглядели довольно зловеще: «Зоя Федорова являлась инициатором создания антисоветской группы, вела враждебную агитацию, допускала злобные выпады против руководителей ВКП (б) и Советского правительства, призывала своих сообщников к борьбе за свержение советской власти, высказывала личную готовность совершить террористический акт протии главы Советского государства. Поддерживала преступную связь с находившимися в Москве иностранными разведчиками, которым передавала извращенную информацию о положении в Советском Союзе. Замышляла совершить побег из СССР в Америку. Кроме того, незаконно хранила у себя оружие».

Предложенное наказание — 20 лет исправительно-трудовых лагерей. Остальным «подельникам» — от десяти до пяти лет. Особое совещание решило, что 20 лет — это мало, и постановило: «Федорову Зою Алексеевну заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 25 лет». Этот документ подписан 8 сентября 1947 года. Но уже 27 декабря Особое совещание решило ужесточить наказание, заменив ИТЛ тюремным заключением на тот же срок. Так она оказалась в печально известном Владимирском централе. Почему? За что? Что она успела натворить за эти девятнадцать дней?

Сопоставив даты, я понял, в чем дело и кто инициировал эту акцию. Дело в том, что Зоя Алексеевна имела неосторожность обратиться с письмом к своему давнему, но отвергнутому поклоннику. Вот что она написала: