Секретные архивы НКВД-КГБ

Дело шло к окончанию института, вот-вот распределение, а самых выгодных невест расхватали прямо на глазах. И тоща Саша решил жениться не на выгодной, а на богатой. В конце концов он остановил свой выбор на студентке их же института Александре Арупонян. Но пока он занимался амурными делами, оказалось, что все интересные места в посольствах заняли всевозможные сынки и дочки. Саша запаниковал! Но, хорошенько подумав, решил, если так можно выразиться, обойти своих сокурсников на повороте. Так как он давно был связан с КГБ и работал на контору под псевдонимом Дмитриев, к тому же слыл комсомольским активистом и неоднократно выезжал за рубеж в составе делегаций Комитета молодежных организаций, Огородник попросил своих шефов помочь ему с поступлением в аспирантуру: защищу, мол, диссертацию, войду в круг ученых и информацию начну поставлять более ценную. Аргументы были признаны убедительными, и ему помогли: Александра приняли в аспирантуру, и через несколько лет он выпорхнул в свет канди датом экономических наук. А вскоре последовало вполне приличное назначение в Колумбию — вторым секретарем советского посольства. Должность хоть небольшая, но это всего лишь старт: как спортсмен, Саша понимал, что побеждает не тот, кто лихо стартует, а тот, кто равномерно проходит всю дистанцию и затем бурно финиширует.

Финиш у него будет действительно бурным и настолько непредсказуемым, что кое-кому за это придется расплатиться не только карьерой, но и погонами. Но до этого еще далеко... Пока что впереди — экзотическая страна, интересная работа, море наслаждений и такие необычные друзья, о которых до этого он читал только в шпионских романах.

В колонии посольских работников его приняли хорошо. Дамы сочли Огородника галантным кавалером, а мужчины—толковым специалистом и прекрасным партнером по волейболу. Все шло превосходно, пока однажды ему не предложили прогуляться на свежем воздухе.

— Все ясно, — резанула досадная мысль. — Кабинеты могут прослушиваться, а человек из резидентуры КГБ хочет поговорить со мной с глазу на глаз. Вот черт, и здесь не оставят в покое!

Когда вышли в парк, человек представился сотрудником КГБ Говорухиным, напомнил о контактах Огородника с его коллегами в Москве, сказал, что в Боготе работать с Огородником поручено ему, и поинтересовался его мнением о некоторых работниках посольства.

«Если все сведется к чистой воды стукачеству, то я его переиграю», — улыбнулся про себя Огородник и понес какую-то чепуху о том, что он здесь недавно, что толком никого не знает, а информация, которую рассчитывает получить товарищ Говорухин, требует постоянных наблюдений и серьезного анализа.

— А иностранцы? — спросил Говорухин. — Вы уже со многими познакомились. Какого вы мнения о них? Не заметили ли чего-нибудь такого, что могло бы заинтересовать нас?

— Тут я пока что «пас», — теперь уже в открытую улыбнулся Огородник. — Все приветливы, все словоохотливы, но как только доходит до дела, необходимую информацию приходится вытаскивать чуть ли не клещами. И вообще, у меня такое впечатление, что не столько я изучаю их, сколько они изучают меня, — брякнул в заключение Огородник.

Эта фраза не осталась незамеченной.

— Да-да, Александр Дмитриевич, это вы подметили верно, — похвалил его Говорухин. — И наши местные контрагенты, и их северные соседи весьма внимательно присматриваются к каждому новому работнику советского посольства. Так вот и живем: они присматриваются к нам, мы — к ним... Так я на вас рассчитываю?

— Конечно, конечно, — торопливо согласился Огородник. — Как только, то сразу...

Но никакой информации Говорухин так и не получил. И тогда резидентура решила от услуг Огородника отказаться. Стукач из него никакой, а вот специалист прекрасный. Так что пусть занимается своим делом, в конце концов, он единственный в посольстве кандидат экономических наук. А тут еще подоспело профсоюзное собрание и Огородника избрали в состав бюро. Если учесть, что профсоюзным собрание называлось для отвода глаз, а на самом деле было партийным, то избрание Александра в состав партбюро было несомненным признанием его заслуг и как человека, и как специалиста.

К тому времени Огородник окончательно освоился со своей ролью второго секретаря посольства. С утра до вечера он мотался по Боготе, встречался с бизнесменами и деловыми людьми, обсуждал сделки, разрабатывал контракты, а когда жена перестала приставать с вопросами: «Где был?» и «Почему вернулся так поздно?», Александр вышел на тропу сладострастия и блуда. Его первыми жертвами стали посольские дамы, которые от скуки и безделья с радостью бросались в объятия симпатичного и чрезвычайно сексапильного мужчины.