Секретные бункеры Кёнигсберга

Срочно по указанию крайсляйтунга [134]разыскали бывшего старшего советника по строительству Ганса Гербаха, который долгое время возглавлял Управление высотного строительства, до августа 1944 года располагавшееся в восточном крыле Королевского замка. Капитан запаса Гербах уже три месяца находился в боевых порядках батальона фольксштурма, который дислоцировался в районе военных складов у Шёнбуша [135]. Он был высококвалифицированным специалистом, досконально знающим особенности объемно-пространственной планировки Королевского замка, в том числе его многочисленных подземных лабиринтов и сооружений. Без такого специалиста, даже при наличии опытных фортификаторов, трудно было переоборудовать замок для нужд обороны. Для начала старшего советника Гербаха пригласили в крайсляйтунг, где у него состоялась краткая беседа с крайслейтером Вагнером. Тот располагался уже не в своем шикарном кабинете в «Доме труда», а в одной из комнат громадного железобетонного бункера. Даже на искушенного в вопросах подземного строительства Гербаха внутреннее устройство бункера произвело чрезвычайно сильное впечатление. Пройдя вслед за встретившим его фольксштурмистом вдоль стен «Дома труда» в сторону пруда, Гербах очутился перед массивной металлической дверью со скобами. Рядом под высоко натянутой маскировочной сетью стояло несколько легковых автомобилей, около которых, сбившись в кучу, курили шоферы. Предъявив офицеру ГФП документы, он зашел вместе с сопровождающим внутрь бункера. Вниз вела довольно крутая лестница, на ступени которой падал тусклый свет матовых светильников, забранных в металлическую сетку.

Спустившись на изрядную глубину, они оказались в начале широкого коридора, по обеим сторонам которого размещалось множество дверей. Часть их была раскрыта настежь. Слышались громкие голоса, стрекот пишущих машинок, телефонные звонки и монотонный шум работы приточной вентиляционной системы. Кругом царила невообразимая суета: из кабинета в кабинет с папками и кипами бумаг сновали люди в униформе различных нацистских формирований, офицеры вермахта, штатские чиновники, гражданские лица с повязками фольксштурма. Попадалось много женщин в форменной одежде — телефонистки или машинистки отделов крайсляйтунга.

Гербаха пропустили в кабинет без очереди — сидевший в приемной секретарь с золотым значком НСДАП на лацкане френча сразу сказал посетителям, что крайслейтер сам вызвал инженера на беседу и просит других подождать. Подземный кабинет руководителя кёнигсбергских нацистов резко контрастировал со всем тем, что Ганс Гербах видел последние месяцы в Кёнигсберге. Трудно даже было поверить, что здесь, среди развалин Росгартена, где-то глубоко внизу может быть давно забытое великолепие, сопоставимое разве что с королевскими покоями еще не сгоревшего замка. Кабинет, находившийся в чреве подземного бункера, был оформлен в помпезном духе, как бы убеждая наперекор надвигающемуся краху, что власть Гитлера и его приспешников остается незыблемой. Пол устилал мягкий ковер, на стенах висели чудесные гобелены и несколько картин, интерьер дополнял старинный резной книжный шкаф и под стать ему массивный письменный стол на «львиных лапах». И, конечно же, большой портрет самодовольного человека с усиками и спадающей на лоб челкой, да два громадных флага со свастикой — кёнигсбергских организаций НСДАП и Германского трудового фронта.

Отвлекаясь от повествования, расскажу, как в 1969 году мы вместе с Анатолием Михайловичем Кучумовым, приехавшим на две недели из Павловска для участия в работе Калининградской экспедиции, осматривали этот самый бункер, или вернее то, что сохранилось от него на поверхности земли, поросшей густым бурьяном.