Секретные поручения

С подонками всегда легче. Свое совместительство Сергей отрабатывал, шляясь по вокзалам или привокзальным кафе: там даже сам воздух — как в неприбранном обезьяннике, там много сволочи, которая сначала попытается всучить тебе вместо порошка обычный картофельный крахмал и вдобавок помочиться тебе в ухо, а потом, когда почувствует силу, — раком встанет. Сергей обозлился на всех: и на подонков, и на бывших друзей. Он остался один. И ему по-прежнему хронически не везло с бабами.

Так что когда Агеев сообщил, что есть в Тиходонске одно заведение, за которым требуется присмотреть, — он даже что-то вроде облегчения почувствовал.

Контора под названием «Визирь». Ящики, бочки, поддоны, свиные и говяжьи туши, усатый ебарь-шофер Гога на «уазике», неразговорчивый напарник по имени Паша.

Около десятка ходок в день (соврал-таки Вал Валыч): на базу и с базы, на тароремонтный завод, по продуктовым точкам, раскиданным по всей городской окраине. И заслуженные трудовые пятьсот долларов в месяц.

— Журналист, е-мое. Тебя, коня, в угольную тачку впрягать надо, и — пошел, пошел…

Это были едва ли не первые слова, которые несколько лет назад сказали в Управлении КГБ Сергею Курлову — тогда еще обычному сопливому студенту.

Как накаркали, гады.

Глава четвертая ЖИЗНЬ ПОД ЛЕГЕНДОЙ

— Вот такое совпадение, елки-моталки! — с досадой закончил рассказ Денис. — Если бы я успел его допросить, точно раскрыл бы висяк…

— Совпадение, говоришь? — задумчиво проговорил Мамонт. — А кому ты рассказывал про ракетницу?

— ???

Наверное, изумление настолько явно отразилось на лице Холмса, что Мамонт подтверждающе кивнул.

— Да, да. Таких совпадений не бывает. Во всяком случае, мы в них не верим. Кому ты сообщил, что ствол «горячий»?

— Да никому…

Обескураженный Денис пожал плечами.

— Прокурору доложил, начальнику Центрального угрозыска сказал…

— Вот видишь. А говорил — никому…

— Так это же не посторонние люди! Это свои!

Мамонт усмехнулся.

— «Предают только свои». Слышал такую поговорку?

— Слышал…

— Тогда возьмись раскручивать это «самоубийство», — последнее слово контрразведчик произнес с заметным сарказмом. — Скорее всего концов ты не найдешь. Но цель в другом: отследить, кто задергается, проявит заинтересованность или нервозность… Того мы и возьмем на заметку, присмотримся попристальней… Ясно?

Денис кивнул.

— Тогда действуйте, товарищ лейтенант!

— Почему «лейтенант»? — не понял Холмс.

Мамонт встал и, просияв, протянул широченную ладонь.

— Вчера пришел приказ о зачислении товарища Петровского в кадры и присвоении первичного офицерского звания. От души поздравляю и желаю успехов!

— Быстро, — Денис поморщился и принялся растирать смятую кисть. — В прокуратуре я еще стажер.

— И еще одна новость, — Мамонт перестал улыбаться и отвел взгляд в сторону.

— У нас создано силовое подразделение для «острых» операций, я назначен его командиром. Поэтому теперь ты будешь работать с майором Агеевым. Ты с ним уже встречался…

— Как?!

Денис с неприязнью вспомнил унылую фигуру идеолога.

Мамонт развел руками.

— Ничего не поделаешь… Мне тоже не хочется расставаться, но двигаться-то вперед надо… Новая работа поживее, да и перспективней: все-таки подполковничья должность…

— Нет, так я не согласен!

— Перестань! Ты уже не мальчишка, а офицер госбезопасности, наш коллега! Какие тут могут быть капризы… А с тобой мы можем встречаться и так: кто нам запретит выпить водки в свободное от службы время? К тому же мое подразделение будет при необходимости осуществлять твою охрану и защиту.

Денис угрюмо молчал. Он прекрасно понимал, что ничего не изменишь, но настроение было испорчено.

— Через неделю-полторы с тобой встретится кто-то из руководства Управления, — продолжил Мамонт. — Или сам генерал, или один из замов. Постарайся проявить осведомленность об обстановке в прокуратуре. А если бы ты к этому времени нашел канал утечки информации, было бы вообще отлично.

— Я постараюсь, — ответил Холмс.

* * *

Вообще-то с обстановкой в прокуратуре все было болееменее ясно: есть прокурор — Владимир Иванович Степанцов, невысокий кряжистый казак с седоватой гривой, за которую его прозвали Хулио, — он начальник над всей командой, у него три зама, куча помощников и шесть следователей.

Между следователями действует своя негласная иерархия, место и значение каждого определяется по положению его кабинета относительно уборной. Уборная здесь одна на всех — мужская и женская, следовательская и прокурорская; поэтому каждый старается оставлять за собой чистый унитаз, не мочиться на туалетную бумагу и не блевать на пол. У каждого есть ключ, чтобы отпереть уборную или запереть — по надобности. Гражданам — посетителям прокуратуры — вход в служебный сортир заказан: вон, напротив в парке есть платный, для всех.

Денис Петровский, как самый младший и наименее опытный, занимает низшую иерархическую ступень. Он — «привратник» уборной, и нередко в самые жаркие дни от хлорки у него начинается насморк. Зато ему ближе всех ходить за водой для кофе.