Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

«Источник» действительно издаётся. Однако сенсационные секретные документы из партийных архивов почему-то не обна-родуются. Чтобы как-то объяснить странное молчание относительно содержимого других сотен «закрытых пакетов» с грифом «Особая папка» демократические «историки» что-то невнятно бормочут насчет того, что новая «демократическая» власть засекретила все (!!!) документы из архива Политбюро и генсеков. Это не мешает им с пеной у рта клеймить прошлую власть как раз за то, что та, дескать, подло скрывала от народа правду.

Поскольку сами документы не публикуются, остается выуживать крохи информации из воспоминаний прикоснувшимся к ним избранных счастливцев. Вот какими откровениями делится с нами бывший руководитель аппарата президента СССР Горбачева Валерий Болдин:

«То, что Горбачев большой мистификатор, секрета не представляет. Во всяком случае, в 1987 году секретные протоколы и карты были положены ему на стол. Он расстелил карту и долго изучал ее. Это была крупномасштабная карта с обозначением населенных пунктов, рек и прочего на немецком языке. Он изучал линию границы, которая была согласована. Насколько помню, там стояли две подписи: Сталина и Риббентропа. Потом Горбачев посмотрел и сам протокол — небольшой документ, по-моему, всего два листочка, и обратил внимание на то, что подпись Молотова была сделана латинскими буквами. Та главная загадка, которая всех сбивала с толку и была необъяснима. Горбачев изучал документы долго, потом сказал: „Убери, и подальше!“.

Фото 11. Вот эта фитюлька, опубликованная в 1999 г. еженедельником „Совершенно секретно“ без ссылки на источник якобы доказывает, что Горбачев знал о „секретных протоколах“ как минимум с 1986 г. Реквизитов, указывающих на подлинность документа, эта записка не имеет. Вообще, вопрос о „белых пятнах“ в истории отношений между двумя странами впервые был поставлен в повестку дня лишь во время краткого визита Горбачева в апреле 1987 г., откуда он действительно мог дать шифротелеграмму. Но в этом случае ответ не может быть датирован 1 декабря 1986 г. Перед нами очевиднейшая фальшивка.

Шло время, и вдруг эти протоколы стали вызывать повышенный интерес. Их запрашивали и Фалин, и Яковлев. Я доложил об этом Горбачеву. Он сказал: „Никому ничего давать не надо. Кому нужно — скажу сам“.