Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

В 2008 г. один из бывших омоновцев Константин Никулин был арестован в Риге и передан литовским властям. Ещё ранее в Литве был задержан омоновец Игорь Горбань, которого якобы опознал единственный оставшийся в живых таможенник Томас Шярнас. Однако на самом деле Шярнас отказался подписать протокол опознания и Горбань был отпущен восвояси. Не опознал Шярнас и Никулина, против которого у литовских властей нет вообще никаких улик, да и срок давности (10 лет) по данному преступлению давно истек. Но литовское правосудие, когда дело касается проклятых русских «оккупантов» (пусть даже и полноправных граждан Латвии) отличается изощренным демократическим гуманизмом. Основные следственные действия, предпринимаемые в отношении бывшего советского милиционера, современное право квалифицирует как пытки. Скорее всего, литовцы пытаются убить его или довести до самоубийства, спрятав таким образом концы в воду, ибо освободить его — значит в очередной раз показать варварскую сущность нынешнего режима, царящего в стране, входящей в ЕС.

Витаутас Ландсбергис в интервью петербургской газете «Дело» от 2 июня 2008 г. злобно брызжа слюной в адрес «бешеных собак» из ОМОНа, представляет литовских силовиков чистыми толстовцами-непротивленцами:

«Мы постановили, что будем вооружать наших служащих, наших пограничников. Период несопротивления, пока их лишь избивали и следовало терпеть, не отвечая на силовую провокацию, закончился. Мы вытерпели».[185]

Ландсбергис брешет. Литовские полицейские, пограничники, таможенники и боевики из Департамента охраны края «Саюдиса» не только имели оружие, но и не стеснялись пускать его в ход. Вот что сообщала в мае 1991 г. газета «КоммерсантЪ», отнюдь не симпатизирующая советской власти:

Поводом для первых пограничных конфликтов местные наблюдатели считают введение в апреле литовским правительством жестких таможенных ограничений на вывоз товаров из республики. В первой половине мая жители по обе стороны литовско-белорусской границы — в основном польского и белорусского происхождения — в знак протеста сожгли несколько литовских таможенных постов. Власти Шальчининского и Ионовского районов Литвы, населенных в основном поляками и белорусами, приняли постановления о прекращении деятельности таможенных служб на своих территориях.

18 мая около 13.00 участковый инспектор Вороновского райотдела внутренних дел БССР капитан Александр Фиясь ехал из Шальчининкая на своей машине с женой и двумя детьми. На требования таможенников остановиться Фиясь не отреагировал и получил заряд картечи из засады, устроенной специально для поимки поджигателей постов. По версии литовской прокуратуры, Фиясь вышел из машины и открыл беспорядочную стрельбу из пистолета ТТ. После чего был убит вторым выстрелом из охотничьего ружья служащего литовского департамента охраны края Стасайтиса. По версии белорусских следственных органов, Фиясь не мог быть вооружен, так как его табельное оружие находилось в это время в оружейном сейфе Вороновского УВД.[186]