Секретный Черчилль

После войны сэр Вернон Келл долго сражался за сохранение контроля над своей службой, подвергавшейся атакам от строящего свою империю антисемитски настроенного Бэзила Томсона, и скатившейся за эти годы к состоянию крайнего упадка.

Сразу после войны MI 5 сконцентрировала свое внимание на новом враге, коммунизме, с его открытым намерением ниспровержения буржуазии. В 1929 году ее название было изменено на Оборонную Службу безопасности, а в 1931 году – на Службу безопасности. В том же году формальная ответственность за предупреждение угроз национальной безопасности была возложена на МИ5, за исключением ирландского терроризма и анархистов. К середине 1930-х следующей ее целью был фашизм и его связи с Гитлером.

Келл так и не смог сработаться с Черчиллем, который уволил его в 1940 году. Его сменил старый полицейский сэр Дэвид Петри, который полностью преобразовал службу. Выполняя обязанности добровольного помощника полиции (специального констебля), Келл сильно простудился, после чего простуда развилась в плеврит и пневмонию. 27 марта 1942 года он умер[151].

Черчилль versus Сталин

Разговоры – безошибочное средство обнаружить то, что человек старается утаить. Человек не может устоять перед соблазном открыть свою душу и показать свою сущность, а такую возможность предоставляет ему разговор.

Агата Кристи

Вот что писали по поводу взаимоотношений Черчилля и Сталина накануне немецкого вторжения в СССР историки, подверженные, правда, политической левизне.

Рассказ Черчилля о том, как он предупреждал Сталина, затмевает все остальные, намного более важные предостережения о плане «Барбаросса», которые были переданы советскому лидеру. С тех пор некритически повторяется интерпретация, данная Черчиллем драматическим событиям, связанным с этим предостережением. Предупреждение становится первым приходящим на ум событием при изучении драмы, приведшей к войне. До того, как в середине 1970-х годов были рассекречены обширные материалы о Второй мировой войне в британских архивах, многотомная история о войне, написанная Черчиллем с крайне субъективной и потому временами ошибочной интерпретацией событий, считалась достоверной и даже часто цитировалась советскими историками. Типичным примером субъективности является описание отношений с Россией накануне войны, в которых значительную роль играл Криппс[152]. Они изображаются с позиции холодной войны, серьезного политического вызова Криппса Черчиллю в 1942 году и продолжавшегося между ними после войны политического соперничества. Криппс предстает в мемуарах Черчилля, «несносным ребенком», каким он зарекомендовал себя в 1930-х годах. Самым ярким эпизодом пребывания Криппса в Москве в качестве посла представляется его отказ передать Сталину знаменитое предупреждение Черчилля о готовящемся немецком вторжении. Это событие раздуто до неимоверных размеров, чтобы продемонстрировать строптивость и непредсказуемое поведение Криппса в отличие от мудрой стратегии и предусмотрительности Черчилля. Предостережение, кроме того, является для Черчилля отправным пунктом для крайне тенденциозного описания событий, приведших к нападению немцев на Россию. Его рассказ сразу завоевал умы и воображение читателей. Черчилль дает характеристики Сталину и его окружению, называя их «полностью одураченными неудачниками Второй мировой войны», в то же время замалчивая неспособность Англии даже задуматься о важности России как потенциального союзника в войне.

Конфликт Криппса с Черчиллем следует рассматривать в контексте продолжавшихся в Англии дебатов об англо-советских отношениях. Напомним, что в марте 1941 года стратегическая линия Англии по отношению к России по-прежнему строилась на отрицании того, что взаимная вражда и различия интересов могут привести к открытому столкновению между Россией и Германией. Отдавая дань идеологическим предпочтениям, и выдавая желаемое за действительное, сторонники этой линии полагали, что и Россия и Германия считают Англию своим заклятым врагом. Криппс же твердо верил в то, что дружественный нейтралитет России по отношению к Германии объяснялся необходимостью форсировать военную подготовку к будущему столкновению, которое он считал неизбежным.