Секретный дневник доктора Уотсона

Беседу прервала домработница Престона. Она пришла сообщить, что прибыл товарищ Юровский в сопровождении нескольких лиц и желает встретиться с нами. Мы все переглянулись. Домработница сказала, что Юровский ждет нас в официальной приемной консульства. Престон с Томасом отправились встречать нежданных посетителей; их сопровождали Рейли и Оболов. Нас с Холмсом Престон попросил остаться у него в кабинете до тех пор, пока он не выяснит, чего хочет Юровский.

Консул вернулся всего через десять минут:

– Похоже, Юровскому сразу же сообщили о вашем прибытии. Он отправил людей на вокзал, там им сказали, что вы здесь, поэтому он и пришел сюда. Его очень интересует полковник Релинский и его подчиненные, а также двое британских подданных, которых они охраняют. Релинский представил версию прикрытия, в соответствии с которой вы оба собираете информацию для британского правительства. Похоже, Юровский на нее купился. Этому помогли многочисленные запросы, с которыми Артур и я обращались к большевикам. Но Юровский явно что-то подозревает, поэтому ведение беседы взял на себя Релинский. Он предложил обсудить все остальные дела, связанные с советами, в штабе ЧК, где и следует вести такие разговоры. Юровский осторожно согласился, и, как я предполагаю, они туда сейчас и направляются.

Холмс повернулся ко мне:

– Ну, теперь уже недолго, Уотсон. Зная Рейли, можно предположить, что он быстро доберется до сути дела.

Нас снова прервали. На этот раз пожаловал отец Сторожев. Поскольку его церковь находилась прямо напротив консульства, он видел, как мы приехали, потом заметил прибытие Юровского с сопровождающими и его последующий отъезд вместе с Рейли. Священник понял, что здесь что-то происходит, и захотел выяснить, что именно.

Внешне отец Сторожев очень походил на Деда Мороза, каким его обычно изображают, но только был худым. У него была пышная чисто белая борода, яркие, счастливые и спокойные глаза. Даже короткого взгляда в эти глаза хватало, чтобы поверить: перед нами Божий избранник. Для человека столь преклонного возраста он держался достаточно прямо, а голос его был мягким, хотя в нем слышались уверенность и сила. Священник зашел вместе с нами в приемную и сел за стол. Томас выступал в роли переводчика.

– Что все это означает, ваше превосходительство? – спросил он у Престона.

– Отец Сторожев, это люди, которых полковник ЧК привез из Петрограда. Они являются особыми эмиссарами моего правительства и хотят своими глазами посмотреть, что здесь происходит. Вот это мистер Холмс, а это – доктор Уотсон.

Священник сделал попытку подняться для приветствия, но Холмс жестом попросил его не беспокоиться. Отец Сторожев улыбнулся, и мы пожали друг другу руки.

– Итак, дети мои, вы здесь, возможно, для того, чтобы помочь царской семье? – спросил священник.

– Не совсем, отец, – ответил Холмс. – Мы прибыли, чтобы понаблюдать и дать местному совету ясно понять, что для британского правительства важнейшим вопросом является безопасность и комфорт семьи российского императора.

Священник выглядел разочарованным:

– Значит, вы намерены только смотреть, а не действовать.

От того, насколько его задело за живое заявление Холмса, нам всем стало стыдно.

– Я ежедневно и еженощно молился о явлении спасителей, тех людей, которые освободят моих несчастных детей. Я надеялся, что такими людьми станете вы.

Холмс выглядел опечаленным:

– Простите, отец, но мы не те, о ком вы молились.

Сторожев внимательно смотрел на сыщика, когда тот произносил эти слова. Правая рука священника потянулась к православному кресту, который висел у него на шее. У меня создалось впечатление, что добрый пастырь не поверил моему другу.

– Очень жаль, мистер Холмс, очень жаль. – С этими словами отец Сторожев встал и обратился к Престону: – Вы знаете, ваше превосходительство, что весь Екатеринбург построен на заброшенных шахтах?

– Честно говоря, я об этом не думал, отец, – признался консул.

– Это просто информация о здешних достопримечательностях для ваших друзей, – сказал священник и пожелал нам всем хорошего дня.

– Странные достопримечательности, – заметил я после ухода отца Сторожева.

– Вы так считаете, Уотсон? – прищурился Холмс. – Выдающийся человек, – сказал он про священника.

– Да, это на самом деле так, – согласился Престон. – Он настоящий святой, если вообще можно быть святым посреди этого ада. Однако мы должны продолжить наше обсуждение. Вернемся ко мне в кабинет?

Мы последовали за Престоном; Артур Томас остался в приемной.