Секретный фронт (СИ)

- Не более, чем история о создании неуязвимых солдат с помощью крови неведомого существа – загадочного «образца номер один». В любом случае, вы теперь знаете, кого конкретно искать. Найдете – заблокируете связь «в первоисточнике», не потребуется глушить.

- Что ж, вашу теорию легко проверить, - Репин поманил Зимина за собой и вошел в «башню» через дверь, которая вела только на первый этаж.

Как и предполагал Леонид, весь первый этаж был отдан под большой командный пункт. В нем было полно сосредоточенных офицеров, которые следили за изменениями на экранах и передвижениями отметок на объемных топографических картах вдоль телевизионных стен. Репин провел гостя студии к одному из компьютеров и коротко объяснил задачу офицеру, сидевшему за терминалом.

- Со связью дела по-прежнему обстоят неважнецки, но у нас есть копии всех архивов, - Репин указал вниз. – Подвал, через который вы пытались сбежать, это лишь первый подземный уровень. Под ним ещё… несколько… десятков.

- Недаром в народе вас называют «Конторой глубокого бурения», - проронил Зимин очень тихо.

Репин, тем не менее, реплику расслышал, но отреагировал усмешкой.

- Получите, - сказал офицер, открывая электронную копию досье. – Он?

- Думаю, да, - Репин кивнул и уставился на фото.

Зимин тоже сосредоточился на снимке. Фотография была сделана в сорок пятом, Стасенко щеголял уже полковничьими погонами, а физиономия у него едва не трескалась, такой он был упитанный.

- В начале сорок шестого года товарища Стасенко перевели в секретный отдел МГБ, поэтому в армейских архивах на него больше ничего нет, - пояснил офицер. – В нашем ведомстве он служил до пятьдесят девятого. После вышел в отставку. Больше никаких упоминаний, нигде. В шестьдесят пятом, когда проводилась замена документов, ни паспорт, ни карточка пенсионного страхования ему не выдавались. Из чего следует… что до шестьдесят пятого товарищ Стасенко не дожил.

- Стасенко, может, и не дожил, - сказал Зимин. – А вот какой-нибудь товарищ «Иванов» запросто может жить и теперь. Уверен, поменять документы было для Стасенко плевым делом.

- Ему лет сто должно быть сейчас, - офицер усмехнулся. – Хотите пригласить ветерана на Патриотический урок?

- Чего хотим, не твой вопрос, Витя, - майор указал на экран. – Отпечатков в досье, конечно же, нет.

- В те времена их только у зеков снимали.

- Хорошо, а прогнать через программу сравнения физиономий этот снимок можно? Если он, допустим, сбрил свои дурацкие усы, вырастил шевелюру и сбросил килограмм полста, программа его вычислит?

- Даже если сморщился от старости, как урюк или пластику сделал, - уверенно ответил офицер. – Нас не проведешь. Загружаю?

- Действуй, - Репин взглянул на часы. – Сколько займет?

- Минут пять, - офицер ткнул в изображение клавиши «ввод». – Я пока за кофе сгоняю? Вам принести?

- Не надо.

- А мне можно, - Зимин пошарил в кармане. – Сколько стоит?

- Угощаю, - офицер усмехнулся.

- Здесь всё бесплатно, - пояснил Репин. – Даже для тех, кто не заслужил пока.

- Пока! – Леонид кивком указал на экран. – Если я окажусь прав, с вас ещё и коньяк.

Программа справилась с поставленной задачей за четыре минуты двенадцать секунд. Офицер только-только вернулся к своему рабочему месту и вручил Зимину кофе. Экран разделился надвое, фотографии – старая, с изначальной физиономией Стасенко, и новая, с его нынешним обликом, увеличились, а внизу появилось вытянутое окошко с текстом, не оставляющим никаких сомнений. «Совпадение 100 процентов».

- Ё-моё, - негромко сказал офицер и плюхнулся в своё кресло. – Это что?

- Это всё, - так же тихо ответил Репин. – Картина маслом.

- Портрет работы неизвестного художника, - Зимин понюхал кофе и поставил стаканчик на стол.

Новый портрет Стасенко для простого человеческого глаза сильно отличался от фото военных лет. Полковник действительно скинул не меньше полусотни кило, сбрил усы и вместо лысины теперь щеголял густым ёжиком – вероятно, так подействовала сыворотка. Никаких морщин у него не появилось. То есть, выглядел он всё на те же сорок пять плюс-минус, как и много-много лет назад.

Но поразило офицеров КГБ и Зимина вовсе не это. Все трое отлично знали, как теперь зовут и кем работает бывший полковник Стасенко. Подсказка программы, которая появилась под снимком, была совершенно лишней.

- Товарищ Гуров Николай Петрович, - тем не менее, прочитал вслух Зимин. – Член Политбюро ЦК КПСС, Председатель Комитета государственной безопасности СССР. Коньяк можно сразу в кофе.

* * *

Репин не пообещал, но сделал. Бывают и такие люди. Он достал из кармана плоскую фляжку, отвинтил крышку и налил коньяку в кофе Зимина. Остолбеневшему офицеру плеснул в стаканчик тоже. После чего сам приложился к фляжке прямо из горлышка.

- За что боролись, на то и напоролись, - сказал Зимин и сделал глоток кофе. – Что предполагаете делать?

- Я ничего не понимаю, - проронил офицер-оператор.

- Тебе и не положено, Витя, - майор похлопал парня по плечу, подал ему телефон и указал на экран компьютера. – Сбрось мне вот это всё и забудь… вплоть до особого распоряжения. Приказ ясен?