Секретный фронт (СИ)

- Использую, сказала, но не только и всего! Использование не исключает симпатии. Или у тебя иначе? Ты вот обиделся и что теперь, я тебе больше не нравлюсь?

- Нравишься.

- Тогда зачем ты… - она осеклась и резко отвернулась, словно, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.

- Прости, - Зимин взял её за руку. – Я всё прочитаю и приду. И если там действительно корни какого-то заговора, мы обсудим, что с этим можно сделать.

- Послать бы тебя, - Варвара проглотила слезы и снова сделалась раскованной и «поверхностно-активной». – Но я подожду ещё сутки. Может, и выйдет у нас что-нибудь. Топаем обратно, первый тайм закончился, самое время незаметно вернуться…

…Вернуться через служебный вход удалось без происшествий. Выйти по окончании матча – тоже. С толпой болельщиков парочка добрела до развлекательного центра «Авиапарк», где на полтора часа застряла в кафе, продолжая изображать воркующих влюбленных.

Наконец, Зимин получил приказ вызвать такси и конспираторы поехали к Варваре. В смысле – Леонид подвез её домой. Классического «заглянем на чай» не получилось.

- До завтрашнего вечера фиг тебе, а не чай, Зимин, - Варвара чмокнула его в щеку и шепнула на ухо: – Это чтобы со стороны выглядело убедительно. Якобы соблюдаем приличия первого свидания. Пока!

- Я понял, - Зимин усмехнулся. – Конспирация не в ущерб морали. До завтра, революционерка Варя.

6. Ноябрь 1944 года, Восточная Пруссия, участок 3 Белорусского фронта

Возглавлявший оперативную группу УКР СМЕРШ штаба фронта, майор Золкин выглядел монументально. Именно так. Хоть скульптуры для парка отдыха с него лепи. Под метр девяносто, косая сажень в плечах и безупречно правильные черты лица. Будь он белоглазым каменным изваянием, Филин признал бы, что это произведение настоящего мастера. Но Золкин был живым, поэтому имел-таки один существенный недостаток – как раз те самые глаза. Они были серыми и холодными, как речной лёд. Ну не глаза, понятно, а взгляд у майора был холодный, но сути дела эта поправка не меняла. Казалось, Золкин сверлил собеседников взглядом, как ледяным буром, замораживая всё, до чего доставал. Кому душу, кому мозги, а кому язык.

Алевтина после беседы с майором замкнулась, отловленный в поле Стасенко наоборот источал всякую ересь неиссякаемым потоком, а ефрейтор Покровский отвечал односложно даже на вопросы, которые требовали развернутого ответа. Не поддался гипнозу этого удава только Филин. Он мысленно направил ледяной бур в сторону сердца и представил, как инструмент плавится, воткнувшись в «пламенный мотор». Нехитрая фантазия здорово облегчила капитану жизнь.

«Вот удивилась бы Алевтина, узнав, какие психологические уловки я применяю, - Филин даже загордился собой. – Откуда что берется? После вчерашнего чудесного воскрешения сам себя не узнаю»,

Какое-то время грозный Золкин ещё пытался давить и «сверлить», но сообразив, что метод не работает, вдруг резко сменил тактику. Взгляд у майора остался ледяным, но буравчик исчез. Теперь смотреть ему в глаза было не колко. Просто бессмысленно. Всё равно, что смотреть в ледяное зеркало, под которым стоит омут неведомой глубины.

- А я ведь тоже с разведки начинал, - а вот голос у Золкина как бы потеплел. – Полковая, армейская. Только в сорок третьем меня перевели.

- Намекаете на перспективы? – Филин всё-таки попытался взглядом проникнуть под лёд в глазах у майора.

Попытка сорвалась. Темная вода под ледяной коркой была непроницаема.

- Вопросы здесь я задаю, - ровным тоном напомнил Золкин. – Мне почти всё понятно, капитан. Понятно, что поезд взорвали диверсанты, и сделали они это дистанционно, с приличного расстояния. Мои подчиненные нашли в уцелевшем вагоне радиоприемник, связанный с детонаторами. Система новая, а потому редкая. Вы могли её и не распознать. Но почему вы не проверили вагоны на предмет минирования? Взрывчатку-то распознать вы способны, не так ли? Вы три года на фронте, опытный разведчик, неужели не предположили, что такой важный трофей может быть заминирован?

- Я прибыл только час назад. До меня этим составом целые сутки занимались другие товарищи.

- Кто занимался?

- Не могу знать.

- Подполковник Стасенко, начальник политотдела дивизии? Почему именно он, а не трофейная команда или зампотех? Стасенко имеет какое-то отношение к науке и технике? Какое у него образование?

- Товарищ майор, это не ко мне вопросы, а к командиру дивизии или начштаба. Я ведь просто разведчик.

- В рапорте сказано, что этот состав обнаружила ваша группа… ещё тридцатого числа, - майор открыл бумажную папку с замызганными тесемками. – Это так?

- Так точно, было дело.

- Вы уверены, что это тот самый состав?

- Уверен.

- Кто-то может подтвердить?

- Ефрейтор Покровский, вы ж его допросили.

- Я не допрашиваю, а беседую с вами… пока. Вы указали, что поезд охранялся большим отрядом эсэсовцев. Так? И куда делся этот отряд?

- Охранялся, - Филин кивнул. – Они теперь кусками валяются вдоль насыпи. «Катюши» дали им прикурить.

- А поезд остался после огневого налёта целым и невредимым?