Секретный футболист. Изнанка футбольного мира

Однако наша поездка в Южную Корею получилась куда более странной. Нам выделили две ночи на то, чтобы осмотреться, так что мы нашли себе сотрудника отеля, коридорного лет двадцати, который за 200 корейских вон (около 100 фунтов) согласился обслуживать нас и снабжать напитками всю ночь. Лучшего вложения денег и придумать было нельзя. Он водил нас в самые модные места Сеула и объяснял правила этикета, которые мы находили весьма странными, если не сказать больше. В Сеуле лучшие заведения представляют собой комбинацию ресторана, бара и приватных комнат под одной крышей. Как только ты входишь в здание, твоему взору открывается все помещение, и если присмотреться, можно заметить пронумерованные двери, мимо которых снуют сотни портье на каждом этаже, ведя с собой за руки стайки девчонок, которых они буквально заталкивают в номера, оккупированные компаниями мужчин.

Коридорный проинформировал главного портье о том, что мы хотим забронировать номер, и после этого мы отправились на свой этаж на лифте. Свирепая жестокость, с которой девушек затаскивали в номера, несколько резала глаза западного человека. Должен сказать, я сразу подумал, что эти девушки – сотрудницы заведения, но оказалось, что они были просто местными, решившими провести тут вечер. Среди них встречались медсестры, студентки, адвокаты и учителя – для них приход сюда был сродни нашей субботней тусовке в пабе. Оказавшись в комнате, мы все расселись вокруг огромного стола, уставленного всевозможными крепкими напитками. На одной стене комнаты висел плоский телеэкран – можно было попеть под караоке, а в углу располагалась небольшая уборная. Через десять секунд дверь распахнулась настежь, и в комнату поочередно втолкнули трех корейских девушек.

Коридорный объяснил нам, как тут все заведено. Если девушка присаживается, она демонстрирует к тебе интерес. Если она присаживается и тут же наливает тебе (обычно виски), значит, ты уже понравился ей внешне, и чтобы ответить ей взаимностью, ты должен опустошить рюмку до дна. И кое-что еще: если она предлагает тебе спеть вместе с ней под караоке, значит, тебе точно повезет сегодня, и к концу песни ты можешь положить на стол некоторую сумму, чтобы показать, что настроен забрать ее с собой на ночь. Деньги уплачиваются не за девушку, ты таким образом демонстрируешь желание заплатить за такси. Поняли что-нибудь из этого? Я смертельно оскорбил трех девушек, прежде чем разобрался, что к чему.

Прошло совсем мало времени, а каждый из нас уже сидел в компании корейской прелестницы; мою так грубо зашвырнули в номер, что приземляясь, она ушибла руку. Показав себя джентльменом (я был ближе всех к двери), я подхватил ее, и она уселась рядом, налила мне в стакан виски и представилась именем Тори. На мне был головной убор, на котором висело несколько значков (все было не так плохо, как звучит), и она попросила отдать ей один, показав на него пальцем. Английским она не владела, да и я говорю по-корейски не особо бегло. Она продолжала повторять мне свое имя. Мы сбивали друг друга с толку еще какое-то время, пока она не спела мне песню, но я не положил денег на стол, к великой потехе других игроков. Она откинулась назад рядом со мной и, посмотрев на меня с досадой, сказала: «Я Тори». Я вежливый человек, но сколько еще раз девушка будет представляться?

Потом она повернулась к коридорному, и, после того как они немного побеседовали на корейском, он потянулся ко мне и сказал: «Она нравится вам, да?» Я ответил: «Скажи ей, что она очень красивая». Он быстро перевел ей мои слова, после чего она подпрыгнула и уселась мне на колени. Я мгновенно распознал это как универсальный жест проявления симпатии, поняв, что такое не может быть исключительно составляющей корейского этикета (такие вещи я быстро схватываю).

Парни вокруг начали подначивать друг друга и смеяться; они понимали, насколько некомфортно мне было в такой ситуации. Я позвал коридорного и попросил его сказать Тори, что я впечатлен, но с меня хватит. Он смущенно посмотрел на меня, и, обменявшись с ней парой реплик, сказал:

– Ее зовут не Тори.

– А как тогда?

– Саэ Рин.

– Тогда почему она весь вечер твердит мне, что ее зовут Тори?

К тому моменту уже весь стол прислушивался к нашему разговору, и все были так же озадачены, как и я. Саэ Рин и коридорный опять мгновенно обменялись фразами, после чего парень покатился со смеху. Саэ Рин посмотрела на меня и положила голову мне на грудь, чтобы скрыть тот факт, что она исключительным образом покраснела, несмотря на бледность своей прекрасной кожи. Коридорный, вытирая выступившие от смеха слезы, объяснил: «Ее зовут не Тори. Она пыталась сказать тебе, что возбуждена[21]».