Секретный концлагерь

– Где они? – спросил Мажарин.

Ходасевич заложил два пальца в рот и свистнул. В ответ раздался такой же залихватский свист, и вскоре из ворот показались шестеро связанных людей в немецкой военной форме. Их сопровождали десантники.

– Вот они, красавцы! – сплюнул Ходасевич. – А вот и немецкая фрау… Что с ними делать?

– Постерегите их пару минут, – сказал Мажарин. – Сейчас нам не до них. У нас – беда… Ранили одного из наших. Крепко зацепило… Мы сейчас. И за детьми заодно присмотрите.

– Да, конечно, – сказал Ходасевич и посмотрел на детей.

Все они были на месте, никто и не подумал убегать или прятаться. Кажется, они вообще не понимали, что происходит и кто эти люди, которые вывели их за лагерные ворота. Часть детей осталась на ногах, а большинство уселись прямо на мокрую землю.

Мажарин и Сенников вскоре вернулись. Они несли на руках Мартынка. Лицо его было окровавлено, голова беспомощно болталась из стороны в сторону, но все же он был в сознании.

– У нас тоже раненые, – сказал Ходасевич. – Двенадцать человек. И десять – убиты. Вот так… С ранеными – понятно. А вот что делать с убитыми?

– У нас тоже есть убитые, – сказал Мажарин и кивнул в сторону города. – Двое.

К ним уже бежала Павлина. Конечно же, она не высидела в своем укрытии. Может, она бежала к детям, а может, увидела, как Мажарин и Сенников выносят кого-то из ворот и мигом поняла, кого именно… Подбежав, она скользнула взглядом по детям и затем опрометью кинулась к Мартынку. Она ничего не сказала ни ему, ни Мажарину с Сенниковым, ни десантникам – но этого было и не нужно. Для чего тут нужны были слова? Есть на этом свете то, что важнее всяких слов, даже самых своевременных и правильных.

– Живой я, – слабо улыбнулся Мартынок. – Видишь, даже при памяти. Так что моя оратория еще не спета. Так, малость зацепило…

Мажарин и Сенников опустили раненого Мартынка на землю, уложив его на кусок брезента. Они понимали, что теперь рядом с ним Павлина и она позаботится о нем. И лучше нее с этим никто не справится, даже самые первейшие врачи, если бы даже они здесь и были.

Мажарин подошел к стоявшим в стороне пленным. Какое-то время он молча их рассматривал, затем взглянул на Сенникова.

– Будешь переводить мои вопросы, – сказал он.

– Ну вот, и для меня нашлась работа по специальности, – усмехнулся Сенников. – Переведу…

– Вы кто? – спросил Мажарин у женщины в эсэсовской форме.

Но женщина ничего не ответила, лишь с надменной презрительностью и ненавистью взглянула на Мажарина.

– Понятно, – сказал Алексей и взглянул на другого пленного мужчину: – Кто эта женщина?

– Ее зовут Ирма Ланг, – ответил пленный.

– Начальница лагеря «Белая ромашка»? – уточнил Мажарин.

– Да, – ответил пленный.

– Вот, значит, как… – помолчав, сказал Мажарин.

– Там еще куча всяких бумаг, – сказал Ходасевич. – Ребята прихватили на всякий случай. Нашли в кабинете у этой красотки. Может, вам пригодятся.

– Пригодятся, – кивнул Мажарин. – Не нам, так другим…

* * *

Решили так. Всех спасенных детей усадить на оставленные полицаями грузовики, туда же уложить и всех раненых и скорым темпом мчаться на недалекое отсюда побережье моря. Там их должен ждать специально снаряженный корабль, который должен отвезти детей и раненых в Советский Союз, в Ленинград.

– Вот как, – удивленно произнес Мажарин.

– А то как же! – улыбнулся Ходасевич. – У нас все продумано!

– Тогда размещайте детей в машинах, – сказал Мажарин. – И раненых тоже. И пленных. Не забудьте про документы. И выдели нам нескольких ребят.

– Это зачем же? – не понял Ходасевич.

– Там, – Мажарин указал в сторону города, – двое наших. Надо бы их прибрать.

…Кирилла и Яна они нашли быстро. Вначале – Кирилла, затем – Яна.

– Берите их, – сказал Мажарин десантникам. – Прибавим их к вашим убитым. На двух мертвых будет больше…

И это были все слова. А что тут больше скажешь? Есть две вещи на этом свете, где вполне можно обойтись без слов. Там, где любовь, и там, где смерть. Ни любви, ни смерти слова не нужны, потому что из-за них и любовь, и смерть становятся неискренними, как бы понарошку.

Слова понадобились лишь тогда, когда мертвых Кирилла и Яна уложили рядом с погибшими десантниками.

– Где же мы их будем хоронить? – спросил Ходасевич.

Мажарин долго ничего не отвечал, он думал. А затем сказал:

– Вот что! Грузите мертвых на машину! Ходасевич, выдели мне десяток своих ребят!

– И для чего на этот раз? – спросил Ходасевич.

– Чтобы похоронить, – ответил Мажарин. – Это недолго.

Мажарин знал, куда ему нужно отвезти мертвых Кирилла и Яна вместе с убитыми десантниками. Он вспомнил, что Ян говорил о костеле и добром ксендзе. Вот к нему, этому ксендзу, Мажарин сейчас и вез убитых товарищей. Он знал, где ему найти ксендза. Скорее всего, костел в городке всего один, там он его и найдет.

Ворота костела оказались отворенными, и машина беспрепятственно въехала во двор. Из костела вышел мужчина. На лице его читалась тревога.

– Вы ксендз? – спросил у него Мажарин.