Секретный корпус. Повесть о разведке на всех фронтах

Так, отправка Васмуссу ящика мыла была донесением, что на запад выехала бригада индийской пехоты. Обо всех необычных приготовлениях британских войск в Персии его сейчас же ставили в известность агенты, работавшие слугами в районах расположения британских войск и в офицерских столовых.

Пока Васмусс занимался организацией активного сопротивления и мешал военным мероприятиям Британии, его три компаньона разъезжали по Персии, переманивая на свою сторону английских шпионов. Одного из этой троицы, Бругмана, в конце концов, поймали.

Долгое время после того, как попался Бругман, Васмусс продолжал оставаться бельмом на глазу для британцев.

Над Буширом висела постоянная угроза нападения племён, фактическим вождем которых был Васмусс. Тысячи британских солдат приходилось держать наготове, чтобы перехватывать «доу», возившие этим племенам вооружение из-за моря. Четыре военных корабля всегда сторожили залив.

Васмусс сообщал персам всякие небылицы собственного сочинения. Когда мы наступали в 1916 году на Сомме, он решил развеять впечатление, которое произвели эти вести, вывесив на стенах своего дома в Аараме сенсационное сообщение, будто немцы высадились в Англии и убили короля Георга. Эта весть моментально облетела всю Персию.

Британские власти обещали 50 000 фунтов стерлингов тому, кто доставит этого изумительного человека. И всё же, хотя Васмусс был единственный белый среди туземцев, христианин, а не магометанин, и запас денег у него истощался, его так и не выдали. Почему? А потому, объяснили потом туземцы, что «ни один человек не может стоить так дорого» и никто не верил в серьёзность предложения.

Когда у Васмусса иссякли средства, он начал выдавать векселя, а под конец даже убедил персов выплачивать ему жалованье — 3000 рупий в месяц. Кроме того, они кормили и одевали его, дали лошадь. Васмусс даже женился на персидской девушке, дочери предводителя одного из племён, среди которых жил.

Глава шестая Битва умов

В этой главе нам придётся забыть о хорошеньких дамах и симпатических чернилах и обратиться к полю боя — подлинной области разведки. Задача шпиона на поле боя совершенно ясна — охранять свою армию от неожиданных ударов, выяснять, где и когда выгоднее атаковать врага.

Настоящий офицер разведки жил мысленно, если не физически, за линиями противника. И если по временам ему не удавалось следить за каждым движением противника и за каждым его замыслом, то лишь потому, что он был новичком в игре, правила которой менялись изо дня в день.

В начале воины мы беспечно отправились в Монс, не имея ни малейшего представления о предстоящем. Штабу предоставили грузовики. Предполагалось, что офицеры штаба сэра Джона Френча будут рыскать по стране, идя бок о бок, как мальчики в школе. «Оперативники» — па передних скамьях, разведка — немного повыше и сзади, затем — адъютанты и квартирмейстеры.

Это было начало. К тому времени, когда разорвался последний снаряд, офицеры разведки, не говоря уже о штабе, не могли бы разместиться на пятидесяти грузовиках.

Все эти годы на территории Франции и Фландрии разыгрывалась чудовищная битва умов.

Проверка донесений авиационной разведки, авиационного наблюдения и аэрофотосъёмки; допросы пленных и изучение захваченных документов; проверка донесений агентов; опознавание убитых врагов и подслушивание телефонных и радиоразговоров противника — из этих элементов складывалась «битва умов».

Авиационная разведка состояла из тактического наблюдения непосредственно на фронте данного соединения за такими объектами, как огни и дым лагерей, движение по дорогам, количество грузовиков в транспортных парках, а также из стратегической разведки дальше в глубь поля, для наблюдения за железнодорожными перевозками и движением по водным путям, поисков полевых складов и аэродромов.

Оценивая информацию, полученную от авиационной разведки, нужно было сопоставить её с постоянными сведениями о нормальных, повседневных действиях противника обнаружить всё выходящее за пределы нормы. Даже самые систематические и полные донесения обобщить не всегда легко.

К концу войны обе стороны пользовались железными дорогами почти исключительно по ночам, но вначале — на Лоо и на Сомме — наши начальники не додумались до этого. Железнодорожное движение происходило прямо на глазах наблюдателей противника, которые отмечали время, отбытия и направление каждого поезда.