Секретный паломник

Его немецкий язык звучал так же странно, как и английский. Но он неожиданно стал выглядеть старше своих лет и мудрее.

– Мне еще есть что сказать, благодарю вас.

– Если хочешь задержаться здесь, тебе придется заткнуться и ответить на его вопросы, – отрезал полковник. – Выбор за тобой. Если хочешь уйти немедленно, мы не возражаем.

Он добавил что-то на иврите, адресуясь к капитану Леви, которая бесстрастно кивнула в ответ.

Араб-военнопленный принес поднос с кофе: четыре чашки и тарелку с покрытыми сахарной глазурью бисквитами. Робкими движениями он раздал чашки сначала нам троим, а потом и капитану Леви, поставив тарелку в центр стола. Нами ненадолго овладела полнейшая апатия. Бритта протянула длинную руку к бисквиту, лениво и неспешно, как у себя дома. Но тут полковник изо всей силы грохнул по столу кулаком и, опередив девушку, отодвинул тарелку на недосягаемое для нее расстояние.

– Хорошо, о чем вы желаете меня спросить? – обратилась Бритта ко мне. – Хотите, чтобы я настучала на ирландцев? Какие еще аспекты моего дела могли заинтересовать англичан? Я права, мистер Никто?

– Если вы поделитесь информацией об одном ирландце, этого будет достаточно, – сказал я. – Вы в течение года жили с мужчиной по имени Шеймус[11].

Бритта казалась заинтересованной. Я дал ей ключ к пониманию ситуации. Она вгляделась в меня пристальнее и, как показалось, увидела в моем лице нечто узнаваемое.

– Жила с ним? Это большое преувеличение. Я с ним спала. Шеймус был мне нужен только для секса, – пояснила она с озорной улыбкой. – Для этого он стал удобным приспособлением, инструментом. Но хорошим инструментом, должна признать. А я служила тем же самым для него. Вам нравится заниматься сексом? Иногда к нам присоединялся еще один юноша, а порой это могла быть девушка. Мы пробовали различные комбинации. Ничего на самом деле важного, но нам было весело.

– Важного для чего? – спросил я.

– Для нашей работы.

– Какого рода работы?

– Я уже описала вам сущность нашей работы, мистер Никто. Поделилась с вами ее целями и задачами, как и нашей мотивацией. Гуманизм не следует считать чуждым насилию. За свободу нужно сражаться. Порой самые высокие духовные проблемы можно решить только насильственными методами. Вы знаете об этом? Секс ведь тоже иногда перерастает в насилие.

– В какие конкретно акты насилия был вовлечен Шеймус? – спросил я.

– Мы здесь ведем речь не о каких-то произвольных актах, а о праве людей оказывать сопротивление действиям сил угнетения. Вы принадлежите к подобным силам или же являетесь сторонником спонтанности, мистер Никто? Возможно, вам самому нужно освободиться и стать одним из нас.

– Он террорист-подрывник, – сказал я. – Устраивает взрывы, убивая ни в чем не повинных людей. Его последней целью стал паб на юге Англии. Он убил пожилую супружескую пару, бармена и пианиста, но даю вам слово, что тем самым не освободил от иллюзий ни одного заблудшего пролетария.

– Это вопрос или политическое заявление с вашей стороны, мистер Никто?

– Считайте приглашением честно рассказать мне о его действиях.

– Тот паб располагался возле британской военной базы, – ответила она. – Он стал частью инфраструктуры, создававшей комфортные условия для фашиствующих репрессивных сил.

И снова ее внешне игривый, но на деле совершенно холодный взгляд задержался на мне. Я успел упомянуть о ее приятной наружности? Хотя что может значить красивая внешность при подобных обстоятельствах? На ней была тюремная роба из ситца. Она добровольно совершила преступления, о которых ничуть не сожалела. Она вела себя настороженно и была очень напряжена. Я ощущал это, а она понимала, что я все ощущаю, и пропасть, существовавшая между нами, манила ее к себе.

– Мое ведомство рассматривает возможность предложить вам по освобождении определенную денежную сумму, которую, если для вас это предпочтительнее, можно выплатить уже сейчас тому, кого вы изберете в качестве доверенного лица, – сказал я. – В обмен мы хотим получить информацию, которая привела бы к поимке и осуждению вашего друга Шеймуса. Мое руководство интересуют преступления, совершенные им в прошлом, его дальнейшие планы, явочные адреса, контакты, привычки и слабости. – Она ждала, чтобы я продолжил, и потому, вероятно поступая не слишком умно, я так и сделал: – Шеймус отнюдь не герой. Он – грязная свинья. Но не в том смысле, какой вкладываете в этот эпитет вы сами. Настоящая свинья. С ним не обращались плохо в детстве и юности. Его родители – приличные люди, владеющие табачной лавкой в графстве Даун. Дед служил полицейским, и служил исправно. Шеймус разрывает людей на части остроты ощущений ради, потому что безумен. Он чувствует себя живым, только причиняя боль другим. А в другое время он – лишь избалованный маленький мальчик.

Но моя тирада не оставила даже царапины на льду ее взгляда.

– А вы тоже безумны, мистер Никто? Думаю, так и есть. Для вашей профессии это вполне заурядное явление. Вам просто необходимо присоединиться к нам, мистер Никто. Мы преподадим вам несколько уроков и обратим в свою веру. Тогда ваше безумие пройдет бесследно.