Секретный полигон

Толику определенности внес бледнеющий начштаба Разбоева капитан Данилевский. По его словам, Вано сорвался в Громадское – небольшой приозерный городок к западу от Северодона, якобы на встречу с важным информатором. Вано перед поездкой был взвинчен, приказал сохранить свою поездку по возможности в тайне. В общем-то, обычное дело. Командиры ополчения часто колесят с мутными целями по контролируемым территориям… Все свободные подразделения в Громадское!

– Уймитесь, Захар Георгиевич, – умерил Глеб пыл Литвинца. – Не создавайте толпу, это чревато. Моя группа уже выезжает.

Он догадывался, где произошло нападение. Этот район Глеб знал как свои пять пальцев. Участок между Савеловской балкой и выездом на дорогу Аргашево – Громадское. Лесную дорогу заминировать трудно, и РПГ там применять проблематично. На дороге тоже не очень – бывают посторонние, патрули ополченцев разъезжают. А вот между этими объектами, где дорога вьется то вверх, то вниз… Место необитаемое, единственный хутор перед лесом, да и тот заброшен…

Машина неслась по проселку, огибая пологие холмы. Впереди синел лес – небольшая полоса глубиной около километра (та самая Савеловская балка), за ней предположительное место боя. Ругались спецназовцы, понимая, что опять опоздали! Выстрелы больше не гремели, что взывало к самым дурным предположениям: диверсанты отработали…

Внезапно что-то дало по мозгам.

– Мансуров, на месте! – гаркнул он.

Подчиненный послушно остановил машину, вопросительно уставился на командира. Как же плохо, когда одному приходится думать за всех! Он лихорадочно работал извилинами. Большая вероятность, что снова действует «Гепард». В прошлый раз им все удалось, кроме расправы с группой Холодова. Но информацией о местонахождении группы эти вурдалаки владели. Что мешает им и сегодня устроить засаду? Сделали грязное дело и побежали перекрывать дорогу. А может, часть группы ее сразу перекрыла, пропустила Вано с кортежем, а теперь спокойно дожидается подхода вражеского спецназа?

Мысль была завиральная, но… почему нет?

– Командир, а ты прав, – ахнул не жалующийся на сообразительность Максим Ломовой. – Нас могут ждать. В обход надо, с тыла зайти к этим психам и накостылять им хорошенько, чтобы больше не лезли…

Эх, если бы можно было на сто процентов использовать возможности мозга! Но знание местности он использовал на все сто.

– Мужики, думайте головой, – предложил он задачку на сообразительность. – За Савеловским лесом укропы зажали кортеж Вано. Не думаю, что там же они будут поджидать нас. Понимают, что мы не лыком шиты и уже научены. Засаду поставят ближе. Где они могут это сделать?

Все заговорили разом, стали доказывать свою точку зрения, и весьма отрадно, что у большинства она совпала! Капкан захлопнется перед въездом в Савеловский лес – с вероятностью 80 процентов. В лесу неудобно – какой смысл, если половина народа сразу разбежится? На открытой местности это будет комфортнее и эффективнее. Но сами диверсанты должны работать из укрытия, они не будут подставляться, зная, что имеют дело с профессионалами. Им нужно место, где в случае необходимости можно укрыться и держать оборону. А это единственное место – заброшенный хутор недалеко от въезда в Савеловскую балку. Он выходит на дорогу. Можно подкрасться к хутору с тыла – на востоке лощины волнами, и лес почти в сараи упирается…

Мансуров увел машину с дороги вправо – съехал с откоса, начал спускаться в низину. С глаз долой! Объехать по дуге пару верст, да побыстрее, чтобы противник не заподозрил; машина выдержит, клиренс у нее приличный, а большая мощность на траве не требуется…

Осталось похвалить себя – он мыслил, как противник. Но многому бойцам еще предстояло научиться! До первого лога доехали без приключений, дальше транспорт пришлось оставить. Бойцы рассыпались в шеренгу, двинулись вперед широким шагом, приготовив к бою стрелковое оружие.

– Ну что, мужики, баяны зашили? – подмигивал товарищам Гриша Косарь. – Можно снова рвать?

– Разговорчики, – предупредил Глеб. – А то кому-то рот зашью вместо баяна.

Группа углублялась в лес. Он был густой, изрезан балками, но не очень протяженный. Движение осложнял ковер из сухих веток – наступали осторожно, чтобы треск не привлек внимания. Сначала шли, не пригибаясь, но по мере приближения к заброшенному хутору стали проявлять осторожность, чаще замирали, прислушивались. Возникало острое желание лечь на живот и ползти по-пластунски. Но так не хотелось терять драгоценное время. Коллективный разум оказался прав, диверсанты окопались на хуторе. Но собственные тылы они тоже контролировали! За деревьями уже просматривались заросли бурьяна под сгнившим плетнем, дощатые стены сарая, из щелей которых прорастала трава. Глеб прижался к дереву, приложил палец к губам. Роман Подвойский понятливо кивнул, застыл за соседней осиной. И все же это случилось! Как их заметили – непонятно! Сорвался визгливый окрик («Вроде не по-русски, – насторожился Глеб, – и даже не по-украински»), кто-то покатился под плетень, ударил автомат.

– Особо не высовываться, парни! – крикнул Глеб. – Огонь!