Секретный проект

— Я не доводил М-62, М-82 и М-71. Это сделал Швецов и его команда! Я получил Сталинскую Премию, потому, что Швецов решил, что моя идея сдвинула его дело с «мертвой точки». Давайте не будем преувеличивать мою роль в этом вопросе. Я, больше, выступаю в его команде как генератор идей, а не как конструктор. У меня нет специального образования. Я — лётчик. Это моя профессия и, если хотите, призвание. То, что приходится заниматься ещё и другими делами: просто — стечение обстоятельств!

Тут зазвонил телефон, и Владимир Константинович сказал: «Давай в Чкаловский! Быстро! «Мессершмитт» привезли! Из Испании, республиканцы захватили!» Быстренько распрощался с гостями, они порывались ехать со мной, но я отказал, так как, не знал уровня доступа, сказал, что и меня могут не пустить. Добивайтесь официального разрешения посмотреть будущего противника! Когда приехал на аэродром, «сто девятый» уже стоял на колёсах, и ему монтировали крылья. Узкий хищный нос с чуть опущенным коком винта, двигатель явно перевернут, потому, что выхлопные коллекторы внизу, сверху — два пулемёта 7,9, синхронизированных, в крыльях ещё два, таких же. Техники подняли капот: непосредственный впрыск!!! Фирма ЮМО. В боковых стёклах — несколько пробоин, кабина залита кровью. Лобовое стекло необычайно толстое. Фонарь отбрасывается в сторону, влезать в кабину можно только с одной стороны. От кабины к килю тянется антенна. В воздухозаборнике трава и земля. «На пузо садился! Проходил над позициями республиканцев, они ранили лётчика, тот сел на вынужденную на нейтральной полосе. Республиканцы сразу пошли в атаку и на руках вытащили машину к себе» — сообщил Коккинаки. Открыли боковой люк: вот она, радиостанция! «Телефункен». Верхнерасположенные стабилизаторы с небольшими подкосами. Сзади корпус выглядел длинным и узким. Стефановский, осмотрев кабину, заявил, что он в неё не влезет! «Худой он какой-то!» Так у Мессершмитта появилось прозвище. Бросилось в глаза узко расположенное шасси, и уборка шасси выполнялась от себя в сторону. Справа на приборной доске — кран уборки шасси: Вверх — убрать, вниз — выпустить. Ручного выпуска не было. Супрун сказал, что при повреждении системы, замки открываются переводом ручки вниз и шасси выпадают, под своим весом встают на основные замки. Удобно! Корпус и крылья были полностью металлическими, никакого перкаля нигде не было. На земле машина не впечатлила. «Очень обманчивое впечатление! — сказал Сергей, — Этот зверь на пикировании развивает скорость до 700 км/час. «Ишак» так не может. На такой скорости у него слетит вся обшивка. Вывод из пикирования у него свободный, для этого рули глубины сделаны выше, чем крылья. Посмотри, какой закрылок! Он не клинит, на любой скорости. Может выполнять роль воздушного тормоза. Управляется вон той кнопкой! Теперь пошли к передней кромке. Это — предкрылок, и он автоматический. Он повышает подъёмную силу крыла в начале манёвра. Это машина для вертикального манёвра. Вспомни, с какой лёгкостью мы с тобой расправляемся с лётчиками, привыкшими к бою на виражах! Потому, что мы выше и скорость у нас больше. А здесь это заложено в конструкцию. Атаковал — оторвался, вышел из боя — набрал высоту, атаковал — оторвался. Это очень ранний вариант: С1 «Карл». Всё равно, очень опасный противник для «ишаков»» «А почему прицел сдвинут в сторону?» «Чтобы не отклонять голову при прицеливании и продолжать видеть цель, как через прицел, так и открытым левым глазом».

Техники и инженеры нас отогнали от самолёта, начали мыть, чистить, брать пробы всех жидкостей, в общем, разбираться с самолётом, а мы пошли в курилку. Почти у всех было впечатление от машины, как и у меня, до объяснений Сергея, и только Степан молчал. Я тоже молчал, понимал, что могу ляпнуть лишнее. «Сергей, если спросят меня, отвечай сам, что сочтёшь нужным. Ты — опытнее. Я сейчас, только, определил, какая между нами пропасть! Мне бы твоё видение машины!» «Это приходит с опытом! А его у тебя маловато! Да и летать ты стал много меньше. Выбирай время, целенаправленно. Летай!»

— А ты что молчишь, Андрюха? — задал кто-то вопрос.

— Серьёзный зверюга! Ещё бы и полетать на нём, да посмотреть на сильные и слабые стороны.

— Нам его и прислали для этого! — сказал Коккинаки, — но ты же уезжаешь!

— Да, отменить поездку я уже не могу.

— Так всё-таки! Чем он тебе так понравился?! Движок слабенький, вооружение — никакое, в кабине явно неудобно, взлетать с мягких и раскисших аэродромов не может, чуть ошибся на посадке и лежи на капоте.

— А ты был на аэродроме в первый день, когда я приехал?

— Это когда ты Иваныча гонял? Был.