Секретный рейд адмирала Брэда

– Ничего странного: просто я этого не хотела. Однажды он очень внимательно присматривался ко мне, а затем сказал: «Господи, вы так похожи на одну мою знакомую ирландку!». На что я тут же вульгарно ответила, что он уже четвертый, кто пытается познакомиться со мной, используя столь дешевый прием «подката» к женщине. Адмирал, понятное дело, смутился и отстал.

– Почему же вы не решились открыться ему?

– Тогда делать это было рановато и слишком рискованно. Он ведь знал меня, как агентку СД. Две агентки СД на одном судне – слишком много даже для такого гигантского авианосца, как «Флорида».

– Тоже верно. Представляю, как адмирал будет удивлен.

– Главное, чтобы не сдал меня полковнику Ричмонду. Хотя и с этим негодяем я уже тоже переспала.

Женщины многозначительно взглянули друг на друга: «Стоит ли подсчитывать, сколько их было у каждой из нас?!», и задиристо рассмеялись.

– Однако вернемся к вашей разведывательно-артистической карьере, Антония. Признаюсь, она уже заинтересовала меня как журналистку. Значит, когда вы поняли, что режиссеры не станут переманивать вас друг у друга, то убедили себя: «Только разведка позволит мне по-настоящему проявить свой талант актрисы!». Особенно если учесть, что каждая роль – с налетом реального риска.

– Вы очень точно определили движение моего тогдашнего сознания, Фройнштаг! – восхищенно взглянула на нее Антония Вудфорт. – Как вам это удалось?!

– Не оскорбляйте меня подобными вопросами, Антония. Я ведь тоже имею ко всему этому какое-то отношение… Причем ко всем трем профессиям сразу – разведчицы, актрисы и проститутки!

Поднимавшийся по трапу офицер морской пехоты с удивлением посмотрел на уединившихся в этом укромном уголке и хохочущих женщин, и, на всякий случай, осмотрелся, пытаясь понять, что их так рассмешило.

– Знаю, что у вас с адмиралом были определенные, причем довольно давние, отношения, смысл которых меня не интересует, – возобновила разговор Антония, когда морской пехотинец исчез. – Но ситуация такова, что вы должны уйти в тень, а я, бедрастая ирландская баронесса, должна занять ваше место в душе и постели адмирала.

– Так вы действительно баронесса?

– Ни одна строчка из моей биографии не изменена – и в этом мое преимущество перед многими другими агентами. Скорцени как-то сказал, что моя биография – идеальная легенда диверсантки. Со временем я убедилась, что он был прав на все сто.

– Скорцени знал толк в женских легендах, – двусмысленно признала гауптштурмфюрер.

«Знала бы ты, бедрастая, как неприятно мне слышать любое твое слово, связанное со Скорцени! – проскрежетала она зубами. – Так что дело тут не в моих отношениях с адмиралом Брэдом. Теперь адмирал – всего лишь давно отработанный материал».

– Хорошо, баронесса Антония, я выведу вас на адмирала, и даже идеально подставлю. Но с условием, что вы поделитесь со мной всей добытой вами информацией. Щедро и правдиво.

– Считайте, что я поступила в ваше полное распоряжение, гауптштурмфюрер СД Фройнштаг.

50

Декабрь 1946 года. Антарктика.

Борт флагманского авианосца «Флорида»

Когда адмирал проснулся, настенные часы показывали без десяти шестнадцать. Убедившись в этом, он самодовольно хмыкнул: даже здесь, на неведомом континенте, при «вечном» летнем дне, биологический будильник не подводил его. И ничего, что на сегодня это было единственным, чем он как командующий эскадрой все еще мог гордиться.

После душа и сна, Брэд казался сам себе отдохнувшим и помолодевшим. Да, есть потери, немалые потери, однако из почетного плена атлантов он все же вырвался, и эскадра все еще пребывает под его флагом, причем находится теперь под гарантией безопасности, дарованной ему самим Повелителем Внутреннего Мира. Сколь ни фантастическим может казаться кому-то подобная ссылка.

Быстро приведя себя в порядок, адмирал надел парадный мундир с несколькими рядами орденских планок, и с минуту стоял в ванной перед зеркалом. Сегодня, как никогда, он обязан выглядеть безупречно, почти так же, как будет выглядеть во время приема у Президента. Офицеры должны почувствовать, что ситуация вновь взята под контроль, что это он сумел погасить конфликт и договориться с теми людьми, с которыми никто иной в мире, кроме него, в силу совершенно объективных причин, договориться не смог бы. И в этом действительно заключалась правда.

Особенно важно, чтобы чувством его превосходства и властности прониклись полковник разведки Ричмонд и кэптен Вордан. Это от них может исходить нежелательная информация, от них будет зависеть общее впечатление об экспедиции, которое начнет формироваться уже сегодня, после военного совета, когда он в очередной раз выйдет на связь со Штабом Военно-морских сил.

Оторвал его от зеркала лишь звонок телефона корабельной связи.

– Все приглашенные на военный совет, в сборе, сэр, – доложил кэптен Вордан.

– Уверены, что все, кэптен?

– В том числе майор морской пехоты Растон и командир погибшего линкора «Колорадо», сэр, – упредил его дальнейшее уточнение Николас Вордан.