Секретный рейд адмирала Брэда

Услышав это, морские пехотинцы переглянулись и, выражая свое удивление, дружно повели подбородками. Сама же Фройнштаг с удивлением вонзилась взглядом в спину стрелка-радиста. «Даже трудно представить себе, какие легенды гуляют теперь о «о лучшей диверсантке рейха» по отсекам и каютам авианосца «Флорида», — молвила себе Фройнштаг. — Кажется, ты становишься одной из основных фигур экипажа эскадры».

— Вот так-то, джентльмены! — назидательно подтвердила это свое реноме одна из немногих выпускниц «Фридентальских курсов» Скорцени.

— Прошу прощения, мэм, — упорствовал младший капрал, рослый, как и все прочие морские пехотинцы, прыщеватый парень с лицом метиса, — но примета все же плохая.

— Чтобы не разочаровывать своего капрала в его познаниях черной магии, — обратилась журналистка к Максвиллу, — постарайтесь забыть его на месте аварии германского штурмовика.

— Будет исполнено, мэм.

— А что там с нашим германским асом? — поинтересовалась Фройнштаг, заглянув в кабину пилотов, которые уже готовились к запуску моторов.

— Никаких свежих сведений не поступало, мэм, — ответил второй пилот.

— Вы имели в виду, что никаких свежих сведений после того, как он сообщил о своей посадке?

— О посадке он не сообщал, мэм. Хотя обещал поддерживать связь.

— Похоже, что этот парень и впрямь свернул шею и себе, и машине, — объяснил первый пилот, представившийся ранее Фройнштаг капитаном Серидом. — Очевидно, перестарался, имитируя аварийную посадку.

— А подобных игр со смертью авиация не терпит, — объяснил ей второй пилот.

— Может, он всего лишь подыскивал более удобное место для посадки, нежели то, которое бросилось ему в глаза в начале, — попыталась развеять их настроение Фройнштаг. — По своему фронтовому опыту она знала, как это плохо, когда спасатели теряют веру в то, что ждавшие их помощи давно погибли.

Уже перед взлетом, первый пилот запросил дежурного радиста авианосца, не возникал ли в эфире некстати исчезнувший германец. И тот ответил, что не возникал.

— Это и есть ответ на все ваши дальнейшие вопросы, — сказал капитан, обращаясь к Фройнштаг.

— Не волнуйтесь, впредь я не буду донимать вас подобными вопросами, как подвыпившая с горя вдова.

— В таком случае разрешаю остаться в кабине, бортмеханик уступит вам свое кресло, а сам устроится на своем ящичке позади него. Тем более что полет наш, судя по всему, будет недолгим.

— Вы беспредельно добры, первый пилот, — оценила его дальновидность Фройнштаг, поудобнее устраиваясь в кресле бортмеханика. — Надеюсь, вы не чувствуете себя ущемленным в своем праве на служебное кресло, мой юный друг? — обратилась к притихшему где-то у нее за спиной бортмеханику.

— С удовольствием вдыхаю запах ваших волос, — негромко и почти на ушко проговорил парень, давая понять, что с комплексами у него все в порядке, и что разница в возрасте его не смущает.

Надо бы поближе присмотреться к самому молодому поколению американских авиаторов, подумала германка. Бог знает, что они представляет собой в постели, но вдали от нее, как и вдали от поля боя, держатся храбрецами.

53

Январь 1947 года. Антарктика. Южный океан.

Борт поисково-спасательного самолета.

После взлета, как только машина легла на курс, капитан Серид вновь связался с радистом авианосца, и тот еще раз подтвердил, Что никаких признаков германского штурмовика в небе или на земле не обнаружено.

— И это факт, госпожа Фройнштаг, — резюмировал первый пилот, — от которого нам никуда не уйти.

— Может, передумал и отправился на какой-то из своих запасных аэродромов.

— Куда-куда?! — несказанно удивленно командир. — Вы о чем это, мэм?! Оглянитесь вокруг.

— Это вы оглянитесь, пилот, — обиженно отрубила гауптштурмфюрер. — Я прошла через войну, и достаточно хорошо знаю, что такое авиация. Должны же у них существовать какие-то «наземные» аэродромы и запасные посадочные полосы!

— Если обер-лейтенант не вводил нас в заблуждение, то горючего у него оставалось на каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут полета, которые давно истекли.

Однако долго искать и сомневаться экипажу «Спасателю» не пришлось.

— Справа по курсу вижу дым! — возбужденно прокричал бортмеханик, давая понять, что все это время его занимали не только духи сидящей впереди него, блондинки. — Вон за тем горным склоном! — почти прикоснулся губами к ушку женщины, и явно не торопился отдаляться от него.

— Тоже вижу! — подтвердил второй пилот. — Германец подает сигнал.

— Не сигнал это, — поучительно проворчал командир «Спасателя», направляя машину по этому ориентиру. — То есть для нас это, конечно, сигнал, а у него явно горит машина. Обратите внимание на густоту дыма. Посадка оказалась слишком неудачной.

А спустя еще пару минут они увидели укутанный дымом камуфляжно белый штурмовик рейхатлантов, оказавшийся в распадке, которым завершалась небольшая снежно-ледовая равнина. Но за несколько мгновений до этого Фройнштаг сорвалась со своего места, подбежала к командиру самолета и указала пальцем на зависший над распадком, слева по борту, огромный дисколет.