Секретный узник. Повесть об Эрнсте Тельмане

- Виноват, мой фюрер!! СС Восточных Марок готовы в любую минуту выполнить приказ своего фюрера. Зейсс-Инкварт просил заверить вас в этом.

- Она настанет, Гейдрих, будьте уверены. Двадцать пятое июля было лишь репетицией... Я знаю, что у нас там преданные друзья. Восемьдесят девятый штандарт СС вписал немеркнущие страницы в историю движения. Кальтенбруннер, Глобоцник - это настоящие рыцари идеи.

- Смею рекомендовать вам еще Скорцени, мой фюрер. Он хорошо себя проявил.

- Как вы сказали?

- Скорцени. Отто Скорцени.

- Хорошо. Я запомню это имя. Мне нужны преданные люди, жестокие, беспощадные. Природа жестока, поэтому и мы должны быть жестоки. Я могу послать цвет германской нации в ад войны без малейшего сожаления, что прольется драгоценная кровь... Тем большее право имеем мы устранять миллионы людей низшей расы, которые размножаются, как мошкара... Гиммлер передал вам мое пожелание?

- Да, мой фюрер. Мы уже нашли подходящего человека для изучения вопроса.

- Кто он?

- Штурмбанфюрер СС Адольф Эйхман, весьма знающий офицер. Характера совершенно нордического. Между прочим, он тоже из Австр... Восточных Марок, мой фюрер.

- Покажите мне его как-нибудь, Гейдрих. Я хочу видеть этого человека.

- Слушаюсь, мой фюрер.

- Ну давайте, что там у вас... - Гитлер поморщился и вновь отвернулся к окну, - с Тельманом?

- Одну секунду, мой фюрер, - Гейдрих подхватил портфель и достал папку с подколотым письмом гестапо. Оно было отпечатано в двух экземплярах: один находился в канцелярии фюрера и рейхсканцлера, другой у него. - Согласно вашему распоряжению, мой фюрер, - Гейдрих встал, как для доклада, позволив себе лишь чуточку расслабить колени, - Тельман, как подследственный, оставлен в тюрьме Моабит и содержится в таких условиях в отношении обращения, питания и надзора, которые приняты в тюрьме.

- Знаю, - сказал Гитлер.

Гейдрих понимал, что фюрер достаточно хорошо осведомлен. Он вызвал его для разговора о Тельмане, поэтому, о чем бы ни: шла речь в начале беседы, фюрер неизбежно заговорит о коммунистическом лидере. Он всегда все помнит.

- Что с этими коммунистами, которые пытались устроить ему побег?

Ах, он об этом, обрадовался Гейдрих. Это забота рейхсмаршала Геринга, а мы свое дело сделали.

- Их судили, мой фюрер. Двое казнены, остальные отправлены на перевоспитание.

- Что?! Что вы говорите, Гейдрих? Какое перевоспитание?

- Это компетенция судебных органов, - спокойно ответил Гейдрих, но тут же добавил: - Мы в сопроводительных бумагах высказали пожелание: "Возвращение нежелательно".

- Другие попытки были?

- Нет, мой фюрер.

- Чем же тогда обеспокоено гестапо?

- Следует особо подчеркнуть, мой фюрер, - Гейдрих докладывал словами письма: он хотел лишний раз показать, что память у него не хуже, чем у самого фюрера, - что его жена, которая регулярно-приезжает из Гамбурга, помогает ему поддерживать связь с внешним миром. И это невзирая на установленный в тюрьме строжайший надзор, - он сделал паузу, чтобы Гитлер проникся смыслом последних слов, иначе могла последовать вспышка гнева.

- Яснее, Гейдрих!

- Полицейский надзор в Гамбурге показал, что жена Тельмана неоднократно устанавливала связь с иностранными делегациями. В часы же свиданий в крайне осторожной, непонятной для надзирателя, вероятно, условной форме и во внешне невинных выражениях, знаками и взглядами, она давала ему понять, как живо интересуются его судьбой... Особенно за границей.

- И сообщала подробности планов побега?

- При хорошем взаимопонимании между мужем и женой постороннему лицу практически невозможно распознать, о чем они говорят. В коротких замаскированных репликах можно передать и сведения о попытках устроить побег. В результате частых свиданий за последние три года они приобрели такой опыт маскировки, что становится трудно уследить. Гестапо просит в этой связи значительно сократить число свиданий.

- Сделайте это.

- Будет исполнено, мой фюрер.

- Никогда не поверю, Гейдрих, будто вы ничего не сумели придумать, чтобы узнать, о чем они говорят.

- Нет ничего проще, мой фюрер. Если вместо отведенного для встреч помещения можно было бы допустить фрау Тельман непосредственно в камеру и оставить с мужем наедине... - Гейдрих многозначительно замолчал.

- Почему же это до сих пор не сделано? Микрофонов не хватает?

- Если на то будет ваше разрешение...

- Я приказываю, Гейдрих!

- Будет исполнено, мой фюрер.

- Так вы и не знаете, о чем они шепчутся? - Гитлер недоверчиво прищурился.