Секретный узник. Повесть об Эрнсте Тельмане

- Кажется, вы вчера выражали некоторые опасения, дорогой Гейдрих? министр откинулся в кресле и, сцепив пухлые, неестественно белые пальцы, вытянул руки. - Только вперед! Только вперед! Чем грандиознее спектакль, тем менее заметны ошибки статистов. Главное - это гениальный замысел режиссера. Мир - это воля и представление. Не помню, кто это сказал... Ну да вы, наверное, знаете, Гейдрих.

- Шопенгауэр, экселенц... Что же касается ошибок статистов, то они, к счастью, в пределах нашей компетенции. - Гейдрих раскрыл лежавшую на коленях папку. - У обер-брандмейстера действительно обнаружились кое-какие грешки. Пока мы не приняли мер, но в нужный момент...

- Да-да! - удовлетворенно кивнул Геринг. - Дальше, пожалуйста.

- Непосредственные исполнители ведут себя несколько шумно, что нежелательно. Рейхсфюрер Гиммлер уже дал это понять. Что же касается коллег из СА, то, боюсь, здесь дурной пример подают люди, которые по своему положению должны бы служить примером для подчиненных.

- Это не наша забота, Гейдрих. Вы же знаете, фюрер принимает близко к сердцу все, что касается его личного друга.

Геринг не назвал Рема, и Гейдрих это отметил. Очевидно, здесь было нечто большее, чем простая ревность к человеку, который стал в свое время начальником штаба штурмовых отрядов, оттеснив при этом Геринга.

- Фюрер вручил мне меч против врагов национал-социализма, - после некоторой паузы продолжил Геринг и, повернувшись в кресле, довольным взглядом окинул недавно приобретенный антик: прикованный к стене топор средневекового палача из города Регенсбурга. - Поэтому я и говорю своей полиции: стреляйте, стреляйте, стреляйте!

Гейдрих не уловил в этой тираде связи с предыдущим и насторожился.

- Врагов мы будем искоренять без пощады. - Геринг сделал отстраняющий жест. - К искренне заблуждающимся применим меры перевоспитания. Мы теперь правящая партия. Цели борьбы остаются прежними, но тактика меняется. К сожалению, часть - уверен, ничтожная часть - старых борцов этого не понимает. Тут нужна разъяснительная работа.

- Понимаю, экселенц. Вожди СА партайгеноссен Карл Эрнст или Эдмунд Хайнес - лучшие люди нации. Случайная, как вы метко выразились, ошибка статиста не может бросить на них тень. Но моя обязанность думать о том, как устранить такие ошибки, раз уж они обнаружились.

- Вы глубоко правы, дорогой Гейдрих! Это наша святая обязанность. От вас у меня нет секретов, и вы знаете, как озабочен фюрер и партия некоторыми нездоровыми тенденциями, которые проявились в последнее время среди наименее сознательных участников национал-социалистского движения. Что у вас?

- Речь идет о так называемом деле Вёля, экселенц. Он состоит в четырнадцатом штандарте СА Берлин-Вест.

- Помню. Он был допущен к участию в операции.

- Совершенно точно, и показал себя хорошо. Но на другой день оказался замешанным в уголовном деле.

- Что именно?

- Ограбление с изнасилованием. К тому же потерпевшая в тяжелом состоянии. С трудом удалось замять дело и избежать широкой огласки.

- Ну, я думаю, это дело его непосредственного начальника.

- Не совсем, экселенц. Группенфюрер СА Карл Эрнст уже наложил на Вёля дисциплинарное взыскание, но это лишь усугубило дурные последствия.

- Говорите яснее, Гейдрих!

- В пьяном виде Вёль разболтал случайным собутыльникам весьма деликатные моменты операции.

- Что?! - побагровев, взорвался Геринг.

- Кроме того, - бесстрастно продолжал Гейдрих, - он оказался причастным к акции, проводимой штабом СА Берлин-Вест совместно с нашими людьми.

- Арест Тельмана?

- Да, экселенц. Здесь Вёль наделал непоправимых глупостей.

- Птичка улетела?

- Своевременное вмешательство...

- Хорошо. Об этом после. С Вёлем все?

- Нет. Поступили сведения, что он намерен пойти на шантаж и угрожает серьезными разоблачениями.

- Он что, спятил?

- Вчера он был замечен в обществе советника французского посольства Жироду. Беседа длилась сорок минут в кафе Ашингера. О чем шла речь, установить не удалось.

- Ликвидировать.

- Если Рем проявит неудовольствие, вы меня прикроете?

- Само собой разумеется.

- Благодарю, экселенц. К счастью, вмешиваться не придется. Сегодня утром Вёль попал под автомобиль. Водитель скрылся. В крови погибшего найден большой процент алкоголя.

- Моя полиция действует расторопно! А, Гейдрих? Так где Димитров?

- Кельнер одного из ресторанов, член партии с 1929 года, Гельмер, увидев в газете портрет каменщика Ван дер Люббе, пришел в полицию дать показания, что видел означенного каменщика в обществе человека с эффектной запоминающейся внешностью. Нарисованный Гельмером словесный портрет совпадает с приметами Димитрова, он же Рудольф Гедигер. Приняты меры к задержанию.

- Главное, чтоб не ушел! У вас все, Гейдрих?

- Все, экселенц.

- Тогда прошу вас задержаться и принять участие в обсуждении вопроса о Тельмане. - Геринг нажал кнопку на телефонном столике.

В кабинет вошли Дилс и Шиль. Отдали нацистский салют.

- Хайль Гитлер! Садитесь, господа, - пригласил Геринг.

- Разрешите доложить, экселенц? - сидя согнулся в полупоклоне Дилс.

- Начинайте, - кивнул Геринг и стал ковырять в зубах серебряной зубочисткой.