Секреты балтийского подплава

В июле 96-го года, в День флота, премьер-министр и министр обороны России говорили над волнами Невы речи.

В нашей державе чиновники такого ранга речей себе не пишут (зато у них всегда есть оправдание: "это мне подсунули"). И чья-то заботливая рука вставила в обе речи имя Трибуца.

Так премьер-министр и министр обороны призвали всю Россию гордиться Трибуцем, учиться у Трибуца, продолжать традиции Трибуца.

Чему прикажете учиться у командующего, который еще в мирном 1940 году привел Балтфлот к "полнейшему провалу по оперативно-тактической и боевой подготовке"? Что же до прочих его подвигов... Московский писатель Юрий Стрехнин (фронтовик, в чьем послужном списке Курская дуга и взятие Вены) рассказал мне, что видел в архиве ЦК КПСС любопытный документ.

История документа такова. В 47-м году, когда Н. Г. Кузнецова сняли с должности главкома ВМФ и отдали (по несправедливому, как мы сейчас знаем, обвинению) под суд, "кто-то" рекомендовал на должность главкома — Трибуца.

Такие вопросы решались в Политбюро, и значит, я прав в моих предположениях, что Трибуц имел покровителей "на самом верху".

Но кто-то другой, видимо, не хотел назначения Трибуца на пост главнокомандующего Военно-морским флотом Советского Союза. Кому-то в ЦК ВКП(б) велели "подработать справочку" по Трибуцу.

И в недрах ЦК ВКП(б) "подработали справочку" — сплошной компромат.

"Справочка" поступила в Политбюро: и песенка Трибуца была спета. Его не только не повысили, его сняли с Балтфлота, назначили заместителем главнокомандующего Дальнего Востока по ВМФ, а в 48-м году сделали заведующим кафедрой в Академии Генштаба. Командных должностей Трибуц больше не занимал.

Вот потому я и говорю нашим адмиралам:

если они безобразничали, то зря хорохорятся. Каждая люстра, уворованная адмиралом Пупкиным, зафиксирована, и бумаги эти лежат "где надо", ждут своего часа...

Юрий Стрехнин рассказал мне содержание справки. Меня не слишком заинтересовало, что Трибуц исключался из партии, имел ряд партийных взысканий — за сокрытие своего происхождения, за систематическое пьянство (а адмиралы наши этот грех злобно приписывают Маринеско).

Но меня "зацепил" один факт. В дни кровавой, жестокой обороны Таллина в 41-м году Трибуц был озабочен важной, истинно боевой операцией: из осажденного врагом Таллина он отправил морем в Ленинград (конечно, под хорошей охраной), а оттуда по железной дороге на Урал, где жила у эвакуации его семья, 5 (пять) роялей.

Даже если семья Трибуца с утра до ночи играла на роялях — всё равно, многовато.

Легко предположить, что это были очень дорогие, европейские концертные рояли. Значит, Трибуц занимался грабежом в буржуазных домах Прибалтики и вывозил рояли в глубокий тыл с целью личного обогащения (а ведь товарищ Сталин разрешил "брать трофеи" только в 45-м году).

Фирма Трибуц. Торговля роялями.

Вот так "справочка" поставила крест на головокружительной карьере командующего, полного адмирала В. Ф. Трибуца.

Я лучше других знаю всё несовершенство данного моего труда. Это не исследование научное, не монография,— а всего лишь заметки на полях одной книги под названием "Соль службы" (и на полях одной адмиральской статьи).

Каждый день, в ходе газетных публикаций, я чувствовал могучую поддержку читателей:

Моряков — участников Великой Отечественной, и моряков послевоенных поколений, и людей, далеких от флота, но понимающих цену настоящему героизму — и цену "патриотизму" некоторых начальников...

Я благодарю моих читателей за поддержку, какой, признаться, я не ожидал. Я благодарю журналистов "Вечернего Петербурга", и в первую очередь Евгения Веселова и Сергея Шевчука, которые без колебаний согласились на публикацию, необычную в газетной практике.

Я благодарю флотских историков Кирилла Голованова и Вячеслава Красикова, чьи замечания весьма помогли мне в работе.

СПб., 27 сентября 1996 г.