Секреты фарфоровой куклы

Высокомерие моментально слетело с Элен, она бросилась к отцу:

– Только не музыка, вы ведь этого не сделаете?

Герцог злорадно улыбнулся, почуяв, что задел дочь за живое:

– Неужели? И кто же мне помешает, хотел бы я знать? Идите вмес те с Долорес в свои покои. Вы наказаны обе. Долорес – за постоянное потворство твоим прихотям.

Девушки вышли.

– За что я плачу вам деньги?! – накинулся герцог на Грейла. – Где были вы, где Мортимер и остальные, когда все произошло?

– Леди Элен с учителем были на псарне, и я должен был известить их, когда лорд Уэлсли удалится. Своим преследованием он совершенно измучил бедняжку…

– Четыре гувернера – и такое! – в ярости перебил его Нортумберленд. – А если бедняжка в другой раз захочет влепить оплеуху королю?!

– Я виноват, милорд, – опустил голову Грейл.

Герцог уставился на Лансдорфа:

– Как началась ссора?

– Зачинщиком сей неприятности был лорд Уэлсли, – не дрогнув, ответил Дерек.

– Лжете! – герцог со всей силы стукнул кулаком по столу. – Это она – я знаю свою дочь! Но вы-то, Лансдорф, почему сразу не увели ее?

– Я почти сделал это. А леди Перси вначале вежливо просила милорда удалиться, но он спровоцировал ее, желая поступать как ему нравится.

Герцог внезапно успокоился, сел.

– Мне и самому он страшно надоел. Но так оскандалиться! Хорошо еще действительно не плюнула, – он зло посмотрел в сторону гувернера, – и этим я обязан музыканту! Вы отставлены от должности, Грейл. Вон отсюда! – он перевел взгляд на Лансдорфа. – Надеюсь, вы не станете говорить ни с кем об увиденном?

– Уверяю, ваша светлость, я вообще ничего не видел, – невозмутимо заверил тот.

Глава 17

Лансдорф невольно вздрагивал, вспоминая, с каким лицом Элен давала пощечину Уэлсли. «Хорошо я пока не открылся ей.

Кто знает, как бы она восприняла мое признание? Но со мной она неизменно мила». Влюбленному юноше было страшно. На днях в Сайон-хаузе должен был состояться прием важных гостей: королевской семьи и посла испанского принца, племянника герцога Нортумберленда. Хотя открыто об этом не говорилось, Дерек узнал, что посол едет сватать Элен за ее кузена-принца. Сама она со смехом как-то обмолвилась: посол едет зря – герцог терпеть не мог своих испанских родственников. Но Лансдорфу не было спокойно. Он старался почаще бывать в церкви, заказывая мессу за мессой. И работал на износ. Чтобы заниматься с Элен он пожертвовал всем своим свободным временем, пришлось также отказаться от нескольких учеников, но не от дочерей графа Джерси, которому был обязан многим. По ночам Дерек писал музыку на заказ, оставляя для сна порой всего несколько часов. А сейчас он писал ораторию по заказу самого герцога Нортумберленда! Правда предназначалась оратория для короля, который, по словам герцога, уже оценил его религиозную музыку по достоинству. «Я увижу самого короля! Нужно постараться угодить ему, от этого зависит мой успех», – мечтал Дерек, представляя себя богатым. Никогда еще прежде он так не ненавидел своей нищеты, считая ее главной виновницей своих страданий.

Будь он богат, может герцог и взглянул бы на него по-другому. Ум подсказывал Дереку: в любом случае он никогда согласится отдать дочь за него. Но кто сказал, что у любви есть ум? Свои грезы влюбленный юноша каждую ночь изливал в горячей молитве, твердо уповая – невозможное для человека, возможно Богу! Ему казалось, если Элен полюбит его, то обязательно настоит на своем, а герцогу придется смириться с ее выбором. Было очевидно, что единственное слабое место несгибаемого герцога – его дочь. Она одна осмеливалась спорить с ним, и нередко последнее слово оставалось за ней! За скандал с Уэлсли она так и не была наказана, несмотря на все клятвы герцога. Даже более – приехав после того случая в Сайон-хауз, Дерек с удивлением застал Грейла на прежнем месте.

Долорес рассказала: едва завидев верзилу, которым герцог попытался заменить Грейла, Элен пришла в неописуемое исступление, угрожала отцу, что если он не вернет ее главного гувернера, то она будет обходиться со всеми женихами как с Уэлсли. Лансдорф снова убедился, как он любит свою ученицу – дерзкую, своенравную, но очень добрую. Ведь Долорес шепнула ему по секрету: Элен на самом деле любит Грейла, хоть и ссорится иногда, привыкла к нему и сочла несправедливым, что он пострадал за ее вспыльчивость.

У него была семья, которая осталась бы без средств к существованию, прогони его герцог. Зачастую, если отец делал дочери денежный подарок сверх ее содержания, она втайне от Грейла передавала эти деньги его больной жене, не открывая и ей, от кого они. Но миссис Грейл, разумеется, все понимала и была бесконечно благодарна доброй девушке.

Несколько недель спустя, состоялся прием, которого так ждал Лансдорф, чтобы представить ораторию королю. Леди Перси, прослушав репетицию, подбадривала его, уверяя, что король точно не останется равнодушен. Прибыли именитые гости и король со своим семейством. Лансдорф был представлен его величеству, и слушание началось.