Секреты, которые мы храним

— Честно говоря, я наполовину волновалась, что его продали, но это была комиссионная вещь, которую владелица решила не брать, так что оно пролежало там целую вечность. Ты выглядишь примерно того же размера, что и она, так что я надеюсь, что оно подойдет, потому что, честно говоря, я помню, как сильно плакала внутри, когда она его не взяла. Я не любительница одеваться, но, черт возьми…

Она замолкает, и я не могу удержаться от легкого смеха.

— Ну, теперь, когда ты все придумала, я почти взволнована.

— Будем надеяться, что я не слишком его приукрасила! — бормочет она, прежде чем расстегнуть молнию на сумке.

Сквозь молнию просвечивает лесной зеленый цвет, и я уже чувствую, что мне это понравится. Я даже не могу сказать почему, просто что-то в этом цвете кажется умиротворяющим. Когда сумка расстегнута, она оттягивает ее назад, чтобы платье было полностью выставлено на всеобщее обозрение.

— Не суди об этом, пока оно не на тебе. Я знаю, что оно не очень смотрится на вешалке, но просто… давай наденем его на тебя, чтобы ты могла как следует рассмотреть.

— Хорошо, — киваю я, пытаясь понять, нравится ли мне это еще и из-за цвета, но я готова подождать, пока надену его, для окончательного суждения, поскольку оно не похоже ни на одно другое платье, то самое. Я выскальзываю из черного, стараясь не слишком осознавать, что она здесь, пока она расстегивает часть платья на плечах, затем возится с пуговицами и молнией на спине.

Она даже не замечает, что я в одном нижнем белье, но я думаю, это ее работа, и она занимается этим весь день. Распахнув платье, она помогает мне влезть в него, приподнимая материал, пока он не становится достаточно высоким, чтобы я могла просунуть руки в широкие рукава.

Молния легко поднимается, и она застегивает ткань у меня на плече, прежде чем позволить ей волнами упасть на пол, а я стою, потеряв дар речи, уставившись на свое отражение.

Платье из сетчатого материала телесного цвета, из-за которого кажется, что я почти голая, но драгоценные камни зеленого цвета создают красивые узоры на рукавах и лифе, прикрывая то, что нужно было бы прикрыть, если бы я была обнаженной. Узор простирается до юбки, заполняя пространство, разделяется, с одной стороны, на длину до бедер и спускается по обеим рукам. Ткань на моих плечах ниспадает за мной, образуя накидку цвета лесной зелени, которая ниспадает до пола.

Это… не похоже ни на что, что я могла бы даже попытаться придумать, и все же…

— Это идеально, — шепчу я.

— Оно сидит так, словно было сшито для тебя! — Восклицает девушка, пока я стою, ошеломленно молча, все еще просто глядя на свое отражение.

Она открывает дверь, и я выхожу вслед за ней, стараясь не слишком влюбляться в это платье, потому что… Не знаю почему, но влюбляться в платье — странное чувство.

Хотя это более чем ошеломляюще.

Я заворачиваю за угол, туда, где сидят ребята, и их разговор просто прекращается.

— Твою мать, — стонет Хантер, откидываясь на спинку дивана и переводя взгляд на потолок.

— Да, — это все, что говорит Рори, не сводя с меня глаз.

— Впервые за все время, что я помню, я по-настоящему потерял дар речи, — произносит Мейер. — Мы возьмем его, — говорит он через мое плечо туда, где, как я предполагаю, стоит девушка, Кэти.

— Правда? — спрашивает она, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть удивление на ее лице.

— Да, — отвечает Мейер, прежде чем посмотреть на меня. — Даже если ты не хочешь носить его на торжестве, это платье не должно быть ни на ком, кроме тебя.

— Я… Я даже не знаю, что сказать. — Я замолкаю, пытаясь собраться с мыслями. Платье не должно так сильно влиять на меня, но я чувствую себя… сильной, умиротворенной, комфортной, уверенной, все то, о чем я всегда мечтала, и мне кажется ошеломляющим, что предмет одежды может заставить меня чувствовать себя так.

— Ты выглядишь… не существует слов, чтобы объяснить, насколько потрясающе ты выглядишь, Куинн. — Звука моего имени на губах Мейера достаточно, чтобы в моем мозгу произошло короткое замыкание. Он никогда не называет меня по имени. За исключением того единственного раза. Но так я понимаю, что он говорит серьезно.

— Я… благодарю тебя. — Я провожу руками по платью, чувствуя, как слезы наполняют мои глаза. Я быстро прогоняю их, отчаянно пытаясь разобраться с мириадами эмоций, бушующих во мне прямо сейчас.

Хантер первым встает и заключает меня в свои объятия.

— Я не знаю, что творится в твоей хорошенькой голове, но это та жизнь, которую ты заслуживаешь, Ангел. Все, что было до этого, было испорченной, неясной дорогой, ведущей туда, где твое место. Сюда, к нам. Я не знаю, может быть, ты просто ошеломлена, но что бы еще ни случилось, ты должна поверить мне прямо сейчас, когда я говорю тебе, что твое место здесь. Ты заслуживаешь всего хорошего, даже такой простой вещи, как красивое платье, в котором ты выглядишь почти неземной. Я знаю, тебя мучают голоса других людей, говорящих тебе, что это неправда, но позволь моему тоже проникнуть туда и быть громче их.