Секреты людей, которые лечатся водой. Исцеляющая вода вместо таблеток и лекарств

В тот вечер, о котором я начал рассказ, уникумы-близнецы сидели на шкафу и молча ждали, когда взрослые начнут разговор. С самого начала меня не покидало ощущение, что именно им – детям – есть что сказать сегодня. Так и случилось.

Основной доклад и прения

– Друзья, – начал Белоусов, – все мы знаем, ради чего собрались здесь сегодня. Нам ясна цель возможной в ближайшем будущем экспедиции: поиск сверхпроводимой воды. Нам только не понятно, куда держать путь за этой водой. Удалось пока что выяснить, что зона поиска ограничена Азией; точнее, теми ее частями, которые общепризнаны горными. Но как локализовать географическую цель нашего путешествия?

На этот раз Александр Федорович не знал ответа на свой вопрос, а потому замолчал, ожидая ответных реплик.

– Помнится, в Бирме нас постоянно сопровождали горы, – робко заметил я.

– И в Гималаях, – добавил Петрович.

– Это места, где мы с вами были, дорогие коллеги, – взял слово Мессинг. – Но разве, простите меня за не очень уместную риторику, горы Азии ограничиваются местами наших странствий? Отнюдь. Судите сами: Памир, Кавказ, Алтай, горы на Японских островах… Надо ли продолжать?

Мессинг замолчал. Тишину рассеяла Настя:

– Не отправиться ли нам снова в Вевельсбургский замок? Ведь там еще море всяких неосвоенных бумажек осталось после нашего с Александром Федоровичем визита. Уж где-то и мелькнет, куда аненербевцев по воду носило в 43-м, а?

– Настенька, душа моя, – отвечал Мессинг, – если бы была стопроцентная уверенность в успехе работы в Вевельсбурге… Но согласитесь, моя хорошая, немцы столь изящны были в шифровках и тайнописи, что вряд ли, к сожалению, мы сможем в даже относительно короткие сроки приблизиться к пониманию того, куда была направлена та экспедиция 43-го года.

– Папа́, – Алексия, как всегда, в обращении к Мессингу делала ударение на последний слог, – что же тогда нам предпринять?

Колька и Полька делают ход конем

Мессинг молчал. Интересно, что и близнецы, явно переняв французский прононс Алексии, произносили слова «папа́» и «мама́» с ударением на второй слог. Именно Колька и Полька нарушили воцарившуюся во взрослом мире паузу. Начала, конечно, девочка:

– А я, а я знаю, что Настя нам с Колькой подарит на Рождество!

Настя густо покраснела.

– Ничего ты не знаешь! – Колька толкнул сестру так, что та чуть не слетела со шкафа.

Тогда Мишель подхватил обоих внучат и мягко опустил их по разные стороны стола. Кольку усадила к себе Алексия, а Польку взяла явно смущенная Настя, которая тут же спросила девочку:

– И что ты знаешь? И что я тебе и Кольке подарю?

– Не скажу, но знаю. Знаю, но не скажу, – набычилась Полька точь-в-точь так же, как ее отец.

– А знаешь, так скажи, – прокричал Колька, – потому что все равно не знаешь!

– А вот и знаю!

– А вот и не знаешь!

Колька рванулся от матери к сестре, но был на полпути остановлен Петровичем, который слегка шлепнул сына и усадил к себе на колени.

– Придется сказать, голубушка, – строго и в то же время очень ласково сказал внучке Мишель. – Нехорошо, сударыня, молчать, начав что-то высказывать.

Кто бы говорил! Ведь в мастерстве замолкать на самых кульминационных моментах речи Мессинг не знал равных. Однако в педагогических целях своим принципам можно и изменить. Если честно, я тогда не очень понимал, почему все взрослые уделили столь пристальное внимание этой реплике Польки. И все же…

– Знаю все равно… – Полькины глаза наполнились слезками.

Настя погладила малышку по голове:

– Скажи, зайчик, я не обижусь.

– Кольке заводной автобус, а Польке, – в минуты волнения девочка часто называла себя по имени в третьем лице, – красивую кожаную заколку в виде чемоданчика.

– Алексия! Ты проболталась! – воскликнула Настя. – Я же по секрету тебе сегодня в супермаркете сказала, а ты…

Теперь уже журналистка, как мне показалось, готова была зарыдать вместе с Полькой.

– Настенька, нет, – стала оправдываться Алексия, – я, признаться, про автобус запомнила, а вот про заколку запамятовала. Даже хотела переспросить тебя потом, что ты собираешься подарить Польке.

– Откуда же тогда она знает? – почти уже плача, проговорила Настя.

– Полина, – в трудные минуты (а такая, кажется, наступила) дедушка называл внуков полными именами, – скажи, солнышко, откуда знаешь ты про подарки?

– Мне вода сказала…

Вот так. Вот уже не думал, что из ребячьей болтовни вырастет то, что нас всех сейчас интересует в первую очередь. Слово «вода» прозвучало в гостиной особняка Петровича мощью вечевого колокола в Великом Новгороде, силой бубна шамана на берегу Байкала. Все мы замолчали. И только Александр Федорович прошептал, словно боясь спугнуть удачу:

– Расскажи…

Как вода Польке рассказала Настину тайну

И Полька, явно успокоившись, но и проникшись ответственностью момента, начала:

– Настя и мама́ пришли из магазина, а Колька чертил водяную мыльницу…