Секреты людей, которые лечатся водой. Исцеляющая вода вместо таблеток и лекарств

Теперь уже силы не покидали меня, а значит, я мог спокойно и быстро двигаться вверх. Пейзаж вокруг становился все более и более безжизненным, хмурым, чужим. Зато дорога уже не стремилась взлететь вверх. Казалось, что я вышел на плоскость, которая вот-вот откроет мне что-то прежде не виданное. И действительно, сквозь мрачное безмолвие я разглядел место, куда, наверное, и шел. Было это небольшое плато, внешне похожее на то, что я видел на иллюстрациях к одной из любимых книг моего детства – «Затерянному миру» Артура Конан Дойла. Только вот ни птеродактилей, ни тиранозавров, ни трицератопсов здесь видно не было. Тут царила невидимая и неподвижная тишина…

Я взошел на это плато и, к своему удивлению, увидел, что почти все оно занято необычайно гладкой и невиданно черной, словно лаковой, поверхностью воды. Да, это была именно вода, хотя никакого движения на ее поверхности не наблюдалось. Более того, черная гладь казалась твердью, застывшей навсегда. «Таким, – подумал я, – наверное, и должно быть озеро с названием Мертвое». И как-то сразу припомнилось из старых сказок про воду мертвую и воду живую.

Если это мертвая вода, что очень похоже даже по цвету, то эта вода должна заживлять раны. Живая же вода не заживляет, но оживляет, так, кажется. Правильно ли я вспомнил? Сможет ли эта черная вода из озера помочь Петровичу? Я решил, что сначала должен сам попробовать ее на вкус – это было не самое мудрое решение, но я пребывал в состоянии некоей прострации; в здравом рассудке и твердой памяти никогда бы до такого не додумался. Приблизившись к кромке черной воды, я было уже наклонился, чтобы зачерпнуть горстью от лакированной глади. Уже даже и руку протянул, но внутренний голос задержал меня, будто скомандовав не делать этого, а подумать еще. И вновь я вернулся к размышлениям о народных русских сказках.

Насчет свойств воды мертвой и живой

Если название озера – Мертвое – не метафора, то, отведав этой водички, я должен либо умереть, либо окаменеть, либо превратиться в кого-то иного. Все перспективы были не очень заманчивы, поэтому я обрадовался тому, что не стал пить воду из озера. Но если эта вода – мертвая, то, как в сказках, она должна залечивать раны. Однако как проверить это? Как понять здесь и сейчас, соответствуют ли свойства этой черной жидкости тем свойствам мертвой воды, о которых мы знаем из сказок?

Итак, еще раз. В сказках было так, что раненого воина поливали этой водой и рана сама собой затягивалась, какая бы она страшная и смертельная ни была. После этого в ход шла вода живая, которая приводила человека в чувство. Но здесь поблизости я не видел никаких других источников воды.

Допустим, я вылью на рану Петровича мертвую черную воду из озера, рана на голове моего друга затянется. Однако Петрович так и останется лежать бездыханным, потому что я не знаю, где мне взять живую воду. Да и, признаться, не уверен я в том, что вода этого озера – действительно мертвая. Я же хотел проверить!

Мой эксперимент

И тут я вспомнил, что, пока поднимался сюда, расцарапал руку о колючки. Я посмотрел на кисть правой руки и убедился, что рана, хоть и небольшая, но есть. Крови почти не было, но ранка еще не затянулась. Вот повод проверить свойства этой черной лакированной глади! Я сел на корточки и потянул правую руку к поверхности воды, как вдруг совсем рядом со мной очень знакомый голос прокричал:

– Нет, Рушель, нет! Остановитесь! Замрите!

Я машинально отдернул руку от воды Мертвого озера и обернулся на крик, буквально взорвавший тишину здешних мест, которая, как кажется, царила здесь вечно с самого сотворения мира. Я обернулся и обомлел: со стороны дороги, по которой я совсем недавно пришел, ко мне собственной персоной, держа в одной руке тяжелый посох, другой же рукой активно жестикулируя, бежал сам Александр Федорович Белоусов в любимом своем светло-сером балахоне и том самом малиновом колпаке, в котором мы его оставили несколько дней назад в холле предгорной гостиницы!

Как Белоусов оказался у Мертвого озера

«Откуда здесь взялся наш Ромео? И где же его очаровательная Коломба?» – не успел я подумать об этом, как мы уже обнимались, будто не виделись целую вечность. По щеке Белоусова, как и несколько дней назад, сбежала скупая мужская слеза. Признаться, и я не смог сдержать чувств. Теперь я не только не был одинок, рядом со мной находился человек, опыту которого мог позавидовать любой из живущих на Земле. Я не остался один на один с этими черными водами и с бездыханным Петровичем. Значит, Полька была права, когда сказала мне по телефону, что папу ее оживят дедушка и крестный. Вот он, крестный близнецов, стоит возле меня, опираясь на свой посох и теребя кисточку на малиновом колпаке. Но как он оказался тут?