Секреты миллиардера (прогонка)

я был я в камере, лежащей на бетонном полу. Я выжидал, оценивая, сколько охранников было в этой дыре. Планировка комплекса была довольно простой, поскольку эти парни были идиотами. Они никогда не завязывали мне глаза, чтобы скрыть мое местонахождение. Они, наверное, думали, что я никогда не выберусь отсюда живым. Другим повезло меньше.

У меня свело желудок при воспоминании о хрупких и избитых женщинах и детях в камерах по пути ко мне. Это приводило меня в ярость, вызывало во мне желание драться. И я это сделал, позволив своим эмоциям управлять мной еще до того, как мы дошли до кованых решеток.

Возможно, я совершил ошибку, позволив этим людям взять меня в плен, но они сделали то же самое. Без повязки на глаза и капюшона я мог проверить, сколько камер окружало меня и где были выходы.

После нескольких дней пыток с моих рук и ног сняли путы, думая, что сломали меня. Любители.

Последовал еще один быстрый пинок, и я сел медленнее, чем нужно. Охранник толкнул меня и потащил по коридору, когда прозвучала пуля, за которой сразу же последовал крик, пронзивший мой череп.

Мои глаза нашли труп женщины, ее лицо было скрыто за паранджой. Я не узнал ее, но мальчика… мальчика, которого я узнал. Он часто приходил на территорию, чтобы продавать устаревшие журналы и свежие фрукты.

— Вы ублюдки, — прошипел я. «Он всего лишь ребенок. Выберите кого-нибудь своего размера.

Охранникам было все равно, их холодные лица оставались равнодушными, когда они смотрели на мертвую женщину и истекающего кровью мальчика.

«Предатели. Они тебе помогают, — выплюнул один из охранников, тут же усевшись на грязный пол.

«Мама», — кричал маленький мальчик, лежа в луже крови. Образы, которые, как я надеялась, были забыты, заполонили мой разум. «Мама». Его крики были до боли знакомыми.

Никто не помог. По всему миру шли сражения и войны — некоторые заметные, другие — не очень. Дома моя война была невидимой — против моего прошлого, моего отца и ошибок, которые привели к смерти моей матери. Здесь, в пустыне незнакомой страны, мы вели другую войну, но я не был уверен, кто победит. как победа. Женщины и дети, конечно, не были.

Его лицо было в синяках, глаза черно-синие, соленые слезы заставили его вздрогнуть, капая на щеки.