Секреты мироздания

Итак, старушка жизненная сила, которую мы с таким триумфом хоронили, над которой всячески глумились, только притворилась мертвою и теперь решается предъявлять какие-то права на жизнь, собираясь воспрянуть в обновленном виде…

В чем же выражается это обновление? В том, что неовитализм, как его уже называют, безусловно признает господство физики и химии в живых телах, подчинение последних силам мертвой природы. Только под этим условием, конечно, мыслимо какое бы то ни было возрождение, — прежний витализм, решавшийся творить из ничего, разумеется, погиб бесповоротно. <…>

…Гипотеза особой жизненной силы не создает ни малейшей опасности для поступательного движения науки и даже, наоборот, может играть роль возбуждающего стимула.

Механическое воззрение на организмы, отрицающее существование в них какой-либо особой жизненной силы, выставляется обыкновенно как продукт современного естествознания… На самом деле мы в обоих случаях имеем перед собою дары философии, той самой философии, к которой с таким нескрываемым и незаслуженным пренебрежением относится, к величайшему сожалению, большинство современных естествоиспытателей. Достаточно заглянуть в историю философии, чтобы видеть, как слабо механическое воззрение на живые тела связано с фактическими о них сведениями…Мы уже в XVII столетии встречаем этот взгляд, высказанный совершенно определенно Декартом; и это в то время… когда не были прочно установлены законы вечности вещества и сохранения энергии.

Но, может быть, то, что высказывалось некогда философами в виде простой догадки, современному естествознанию удалось превратить в прочно установленный, незыблемый факт?» Ответ на этот вопрос звучит не в положительном смысле: «основа жизни для нас по-прежнему — terra incognita.

Ни один естествоиспытатель не сомневается, конечно, в том, что человек, хотя бы это был гениальный Ньютон, полетит вниз совершенно наподобие бездушной гири… Никто не сомневается в том, что благородная кровь Ньютона текла в его жилах совершенно согласно с законами гидродинамики, как в каучуковых трубках. Все мы убеждены, что фосфор в мозгу гениального человека… решительно не отличается от фосфора любой спичечной головки. Если мы на основании подобных данных… делаем вывод: значит все, происходящее в Ньютоне, вплоть до блестящих проявлений его гения, не более, как сложная игра физики и химии, а сам Ньютон не более, как сложнейший автомат, то не рискуем ли мы очутиться на узкой точке зрения того лакея, для которого, согласно французской поговорке, не существует великого человека, не существует потому, что он видит ежедневно лишь простейшие будничные отправления его жизни. <…>

Мне кажется… вполне возможным, вместе с Бунге [профессор физиологической химии в Дерпте, Базеле; автор работы «Витализм и механизм»] защищать то положение, что история физиологии учит нас прямо противоположному. «Чем обстоятельнее, разностороннее, основательнее мы изучаем жизненные явления, — говорит Бунге, — тем более мы убеждаемся, что процессы, которые мы уже полагали возможным объяснять физически и химически, в действительности несравненно сложнее и пока еще решительно не поддаются объяснению».

Подобно тому, «как механик, строя свою машину, не в состоянии создать ни единого атома, ни малейшей крупицы силы, не может нарушить ни единого из законов природы и, тем не менее, достигает сознательно намеченной им цели, так же точно и организмы оказываются, безусловно, подчиненными законам вечности вещества и сохранения энергии, что не исключает, однако, существования в них особого зиждительного начала…

…Вместо того, чтобы утверждать с уверенностью, — сказал в заключении доклада Бородин, — что организм есть механизм, а жизнь — физико-химическое явление… разыгрывающееся в протоплазме, скажем скромно, что живые тела подчинены действию механических сил мертвой природы, но жизнь, по-прежнему, остается для нас величайшею из тайн. Удастся ли науке когда-нибудь сломать все печати, скрывающие эту тайну от пытливого ума человека, покажет лишь отдаленное будущее, наш же догорающий XIX-й век осекся, вскрывая одну из этих печатей, осекся на вопросе о происхождении жизни».

Осеклись на этом XX-й и начало XXI-го века.

1.9. И сегодня…

Дарвиновские гипотезы, несмотря на их полный разгром видными мыслителями — современниками Дарвина, оказались настолько привлекательными и живучими, что из их плена не избавились не только ученые двадцатого, но и нынешнего столетия. Отсюда и взгляды на природу, общество, материю, жизнь и сознание, основанные на дарвиновской платформе, на сегодняшний день не продвинулись ни на шаг (как в теоретическом, так и экспериментальном планах), разве что стали широко использоваться такие замысловатые понятия, как торсионные поля, Абсолютное «Ничто», информация, относительность времени, ноосфера, самоорганизация, коллективный разум, информационное поле планеты и т. д. В качестве примера сказанному приведем взгляды на мироздание, изложенные в работах академиков Шипова и Моисеева.