Читаем Секреты обманчивых чудес. Беседы о литературе полностью

Муж убитой вцепился в убийцу, и у того почти не было шансов спастись, но тут опять вступила в действие рука судьбы.

По чудесному и прекрасному совпадению как раз в это мгновение, когда преступник стал разжимать челюсти сердитого маленького мужа (между тем как сбегался народ), — какой-то мечтатель-итальянец в доме, ближайшем к месту происшествия, совершенно случайно привел в действие взрывчатый снаряд, с которым возился; и немедленно улица обратилась в адский хаос дыма, падающих кирпичей и спасающихся людей. Взрыв, однако, никому вреда не нанес (если не считать того, что нокаутировал доблестного полковника Лякура); а мстительный любовник кинулся бежать, когда кинулись бежать остальные, после чего прожил долгую и счастливую жизнь.

«Совпадение» и «совершенно случайно» — говорит Набоков, радуя поэтов и вызывая чувство отвращения у логиков. И он, в сущности, говорит, что человеческие планы, осужденные двигаться по заданным путям причин и следствий, всегда можно будет разгадать и предотвратить, но случайные совпадения действуют по совершенно иным правилам, и они всегда непредсказуемы. Правила их поведения можно в лучшем случае описать, но их никогда нельзя понять.

Вот и желанная смерть Шарлотты Гейз была достигнута не путем запланированного убийства, обдумыванию которого Гумберт Гумберт посвятил долгие часы, а благодаря совпадению, которое преподнесла ему слепая судьба. Мать Лолиты обнаружила в доме секретный дневник Гумберта, в котором он исповедовался в своей страсти к ее дочери и отвращении к ней самой. После бурного спора, возникшего между ними, плачущая Шарлотта Гейз выбежала из дома, чтобы опустить письма в почтовый ящик, и была раздавлена насмерть проезжавшим автомобилем.

«Я воочию увидел маклера судьбы, — говорит Гумберт. — Я ощупал самую плоть судьбы — и ее бутафорское плечо». И дальше он детализирует составляющие судьбы, которые случайным, чудесным, прекрасным и головокружительным образом соединились вместе для уничтожения Шарлотты Гейз:

Среди сложных подробностей узора (спешащая домохозяйка, скользкая мостовая, вздорный пес, крутой спуск, большая машина, болван за рулем) я смутно различал собственный гнусный вклад. Кабы не глупость (или интуитивная гениальность!), по которой я сберег свой дневник, глазная влага, выделенная вследствие мстительного гнева и воспаленного самолюбия, не ослепила бы Шарлотту, когда она бросилась к почтовому ящику. Но даже и так ничего бы, может быть, не случилось, если бы безошибочный рок, синхронизатор-призрак, не смешал бы в своей реторте автомобиль, собаку, солнце, тень, влажность, слабость, силу, камень.

«Есть люди, к которым липнет удача», — говорит Аксель Мунте в «Легенде о Сан-Микеле» и свидетельствует о себе:

Мне везло — везло удивительно, почти жутко, во всем, что я предпринимал, с каждым больным, которого я лечил. […] Я не был хорошим врачом — я учился слишком торопливо, моя практика в больнице была слишком короткой, но я, без сомнения, был удачливым врачом.

И действительно, всем нам знаком такой тип людей — везунчиков, счастливчиков. Иногда их везение выражается в мелочах — например, в способности никогда не пачкаться, что безумно раздражает окружающих. Я, приготовив чашку кофе, должен затем самого себя отправлять в чистку. Но у меня есть приятель, который может провести капитальный ремонт трактора, не посадив ни единого пятнышка на свою белоснежную шелковую рубаху.

Перейти на страницу:

Все книги серии Чейсовская коллекция

Похожие книги

Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза