Секреты прессы при Гобачеве и Ельцине

Разумеется, политический игрок такого класса ничего не делает случайно. На самом деле на этой сессии рассматривались важнейшие для него вопросы: о дальнеишеи концентрации власти в его руках — в данном случае исполнительной, связанной с правом лично формировать кабинет, а также о его детище — „союзном договоре“, который тоже вызывает „озабоченность советских людей“, поскольку невероятно для советской империи либерален по отношению к республикам и, судя по всему, идет в русле договоренности с Ельциным, — проекты российские и союзные расходятся лишь в частностях. В этих условиях бросить подачку „озабоченным“ — пожертвовать им Камасутру и учебники по „начальному сексу“ — представляется лишь подмигиванием.

Однако прецедент такого рода политического маневра — прецедент, когда „озабоченные“ консерваторы еще на заре горбачевской эры получили подарок в виде антиалкогольной кампании, у всех на памяти, а последствия этого „жеста“ для страны были воистину драматическими.

Впрочем, то не был лишь жест, конечно. Демагогическая забота о „здоровье нации“ была лишь фоном жесткого политического расчета — причем в тот раз непосредственного. Дело в том, что непьющий (судя по всему) Горбачев таким образом получил в свое распоряжение безотказное оружие против спившегося партаппарата и номенклатуры любых уровней. Достаточно напомнить, что именно „на пьянке“ погорел один из главных соперников Горбачева — Романов, которого в Венгрии Кадар напоил до того, что тот не смог выполнять протокол, о чем и доложил в Москву. Секретари обкомов, снятые под эту кампанию, исчисляются десятками: их убирали если не за прямое пьянство, то за недостаточное рвение в борьбе с алкоголизмом. Были почищены министерства — начиная с МИДа. О пешках из какого-нибудь министерства культуры уже и не упоминаю.

Но, выиграв тот тур политической борьбы (и нынче приписав инициативу кампании смещенному Лигачеву, который по простоте ли, по расчету ли и сговору, но всю вину принял на себя), Горбачев, надо полагать, уже подсчитал, чем уже пришлось заплатить за рискованную авантюру. Первое: инфляция. Ибо в стране, где алкоголь наравне с рублем является валютой, меновой единицей при расплате за любые услуги, его искусственный дефицит автоматически приводит к росту цен. А если учесть, что Горбачев, пытаясь на первых порах выправить положение, еще и поднял стоимость пол-литра водки, то можно представить, сколь мощный толчок получила девальвация неконвертируемого рубля. Второе: резкое сокращение поступлений денег в казну, — деньги оставались на руках у населения, что еще больше подгоняло инфляцию в условиях отсутствия потребительских товаров. Третье последствие: необходимость эмиссии — выплескивание необеспеченных денег в виде зарплаты населению. Все вместе означало мощнейший пинок и без того проседавшей экономике СССР.

И, наконец, страна получила новую волну организованной преступности. Торговая мафия именно на дефиците алкоголя отработала межрегиональные связи, контакты с правоприменяющими органами, обзавелась охраной, коммуникациями, запаслась деньгами, и теперь это — настоящая вооруженная армия, с которой не справится даже герой Афганистана генерал Громов, брошенный только что на укрепление руководства МВД. В свете этого жест президента в сторону консерваторов, требующих защиты „нравственности нации“ от видеофильмов (все они, разумеется, западного производства), можно оценить лишь как новый подарок мафии.

О нравственности. Ее в теперешнем СССР воистину трудно защищать: венерические болезни в школах и пионерских лагерях, чрезвычайное число разводов, гигантская проституция, надвигающаяся в условиях полного исчезновения даже презервативов волна СПИДа, крайне низкий уровень культуры и ответственности и полная деморализация общества — это фон, на котором какая-нибудь Эммануэль выглядит монашкой. А ведь именно за ней теперь предстоит охота милиции и КГБ, причем охота значительно более приятная, чем преследование вооруженных рэкетиров.

То, с чем собирается бороться президент, выглядит на сегодня так. В самых заштатных городках сегодня бесконечно крутят эротические видеофильмы, причем, как правило, не порнографию, а именно невинный „эротик“. Впрочем, в рабочее время в каком-нибудь НИИ вполне могут коллективно, всем отделом, смотреть и „Калигулу“, и это — отнюдь не метафора. Эротические фильмы смотрят семьями, в гостях, смотрят дети, подростки свистят и требуют „Бадмена“. На поток поставлены советские фильмы крайне низкого качества, имитирующие западные триллеры, но с большой дозой крайне неаппетитной эротики. Это что касается кино.

По всем городам и весям продают кустарно выполненные — зачастую на „ксероксах“, — „путеводители по сексу“, „эротические бюллетени“, а официальные журналы (скажем, комсомольская „Смена“) дают рецепты от импотенции в картинках. Все — крайне провинциально, халтурно, на живую нитку и — что важно — по крайне доступным ценам: ну, как в Нью-Йорке на 42-й улице. И легко себе представить, к чему приведут запреты.