Секреты прессы при Гобачеве и Ельцине

Как писала газета «Правда» (6.2.1989), только четверть советских семей имеет дома телефоны. У населения — 22 млн. телефонных аппаратов. Служебного пользования — вдвое больше, если учитывать ведомственные телефонные сети и сети общего доступа. Если отказаться от среднестатистической уравниловки, то выяснится, что в Москве телефонизировано 87 процентов квартир, в городах Прибалтики — 60, а в Свердловске, Горьком, Ашхабаде и многих других крупных городах — от 10 до 15 процентов. О селе говорить и вовсе стыдно; там ведь всего 6 млн. абонентов, чуть больше половины которых — квартирные. В одной только Нечерноземной зоне России 20 тысяч населенных пунктов не имеют телефона и прочих средств связи.

Газета «Советская Россия» (13.10.1990) сообщила, что в Москве очередниками на установку домашнего телефона являются 126 тысяч семей.

Патологическая отсталость инфраструктуры связи имеет у нас идеологическую, мировоззренческую основу. Не случайно ведь, что в бывшей ГДР телефонов сейчас меньше, чем их было до войны. В Венгрии установки квартирного телефона ждут по 10–15 лет.

Кто был под колпаком у Крючкова

Но кое на что денег у нас всегда хватает. Газета «Комсомольская правда» (5.2.1991) сообщила, что в здании Верховного Совета России на Краснопресненской набережной аппаратура для прослушивания телефонных разговоров была обнаружена в комнатах 420 и 420-а, прямо над кабинетом Б. Ельцина. Журналистам «Комсомолки» сообщили, что распоряжение об установке этой аппаратуры сделал бывший управляющий делами Совмина РСФСР, который только что перешел на работу в аппарат КГБ. Ни Ельцин, ни советская пресса воевать с КГБ не стали, и на эту тему никаких сообщений в советской прессе больше не появлялось.

В сентябре 1991 года еженедельник «Аргументы и факты» поместил прелюбопытнейшую заметку «Как Янаев и Лукьянов были „под колпаком“ у Крючкова»:

«Бывший шеф КГБ В.Крючков еще 15 августа отдал приказ соответствующим службам о прослушивании телефонных переговоров по линиям правительственной связи — Ельцина, Силаева. Хасбулатова и Бурбулиса. Как ни странно, в этой компании оказались и Янаев с Лукьяновым. Последние двое, как видно, вызывали сильные сомнения у Крючкова. Один по причине слабохарактерности, второй — из-за боязни коварства с его стороны.

Одними из последних жертв телефонной войны Крючкова стали президенты США и Франции Дж. Буш и Ф.Миттеран. Их беседы с Б.Ельциным также были аккуратно записаны на пленку».

«АиФ», то ли под влиянием подписной кампании, то ли по случаю формального расформирования КГБ, выдал после путча ряд сногсшибательных материалов о нашем вездесущем монстре. Семья Лопуховых из Москвы, писал «АиФ» (№ 34, август 1991), спрашивает: «Во время путча у нас и у многих знакомых внезапно отключались телефоны, особенно при разговорах с другими городами. Почему?» Ниже следует ответ «АиФ», но никем не подписанный…:

«Этот вопрос интересует многих читателей. Добиться ответа от официальных лиц редакция не смогла. Однако, как нам стало известно из неофициальных, но хорошо информированных источников, из технического центра КГБ (новое здание на Лубянке) осуществляется контроль всех средств связи — междугородной, радиосвязи и т. д. Разработаны различные устройства, которые ведут за этим круглосуточный контроль без участия человека. Существует целая система ключевых слов, после произнесения которых абонентом включается запись разговора с тем, чтобы можно было определить номер телефона звонящего. Скажем, если нужно контролировать „благонадежность“, этими ключевыми словами могут быть „ЦК“, „партия“, определенные фамилии.

19-21 августа ключевых слов („танки“, „переворот“ и т. д.) произносилось так много, что даже автоматика не могла все это контролировать и записывать, потому разговоры попросту прерывались».

А в № 38 за 1991 год «АиФ» предложил читателям просто шедевр — беседу своего корреспондента П. Лукьянченко с неким майором КГБ И.Проскуриным:

— «Майор, я знаю, что ты меня подслушиваешь и докладываешь наверх. Знай, майор, я пе-ле-вать на тебя хотел». Такое можно было услышать из уст Т.Гдляна во время его особо важных телефонных разговоров. Правда ли, что подслушиванием в КГБ занимаются обычно офицеры именно в вашем, майорском, чине?

— Прослушивание — это довольно квалифицированная работа. Прослушиванием занимаются не обязательно майоры, а, скажем так: в пределах от старшего лейтенанта до майора. На прослушивание же Гдляна могли посадить и полковника.

— Каким образом КГБ устанавливает подслушивающие устройства у интересующего его человека?