Истинные хеджеры составляют особую породу людей, не имеющую аналогов в мире денежных рынков. В старые времена хеджеры были именно такими, какими вы их себе представляете: разводящими скот владельцами ранчо и фермерами, чьей целью было «заморозить» будущую цену товара, который они производили. Сегодня хеджирование эволюционировало в стратегию столь изощренную, оно еще не было в продолжение всей истории существования товарных рынков. В наше время крупными хеджерами, которые двигают рынок, являются менеджеры фондов. Они желают застраховать риск всего портфеля без того, чтобы пострадал портфельный баланс.
В случае ожидаемой слабости рынка портфельный менеджер считает оправданным и эффективным решением продажу фьючерсов, а не лежащих в их основе продуктов. Классическим примером являются менеджеры из компаний Фиделити (Fidelity) или Путнэм (Putnam), которые постоянно используют для страхования медвежьих рисков короткие позиции (short position, позиции, открытые в расчете на снижение цены. – Примеч. пер.) по фондовым индексам, вместо того, чтобы продавать отдельные акции. Трейдеры по свопам (swap) и форвардным процентным соглашениям (forward rate agreement, FRA) хеджируют каждую сделку, заменяя продукты с фиксированной ставкой на продукты с переменной ставкой, и наоборот. Для этого они используют фьючерсы или опционы на евродоллар, что превратило этот скромный специфический контракт в один из самых ликвидных в мире.
Такие своповые сделки, в особенности те, что совершаются крупнейшими банками и другими финансовыми институтами, создали крупнейший в мире рынок для спредеров. Кстати, все вышесказанное отнюдь не означает, что на бирже уже не встретишь «старомодных» хеджеров – реальных производителей продуктов.
Компании-ветераны типа Каргилл (Cargill) или ЭйДиЭм (ADM, Archer, Daniels amp; Midland) все еще на рынке и работают с теми же, что и сто лет назад, контрактами и по традиционной методике. Вопрос в том, при каких обстоятельствах хеджирование риска имеет смысл? В каких случаях расходы по операции хеджирования входят в конфликт с прибыльностью? Стратегия под названием
Стратегия привела к усилению интенсивности продаж и увеличению скорости и масштаба падения. Причин тому много, и с большинством удалось справиться благодаря оперативному и серьезному взаимодействию между биржами в Чикаго и нью-йоркскими фондовыми площадками. Роль посредника между ними сыграла Федеральная Резервная Система (Federal Reserve System, далее ФРС. – Примеч. пер.). Самым важным уроком, вынесенным из этих потрясений, был опыт того, что порой хеджирование не работает. Институциональным инвесторам потребовался крах фондового рынка для того, чтобы понять то, что фермерам было известно всегда – искусство хеджирования сложно до бесконечности!
Знай рынок, на котором работаешь
Одна из самых больших проблем, с которой мне пришлось периодически сталкиваться, – то, что люди совершают катастрофические сделки на рынках, суть работы которых не понимают. Нет ничего больнее, нежели наблюдать прекрасного трейдера по фьючерсу на индекс, пытающегося выкарабкаться из катастрофической позиции по фьючерсу на свинину. Сам трейдер ни за что не сможет объяснить, какого черта он влез в нее. Чрезвычайно важно внимательно наблюдать за рынком, на котором работаешь, понимать и чувствовать нюансы торговли на нем. Совершенно ясно, что граница, разделяющая хорошего трейдера и прекрасного трейдера, проходит через знание игроков и участников рынка, знание того, в какие моменты они открывают и закрывают позиции.
С течением времени трейдеры учатся таким вещам, но только при условии тщательного наблюдения за рынком и скрупулезного выполнения «домашней работы». Одним из моих первых работодателей был отличный трейдер по имени Бинг Сунг (Bing Sung). Бинг был прирожденным гением: в 16 лет он закончил престижную Академию Филипса в Эндовере, штат Массачусетс, а в 18 лет защитил ученую степень в Гарвардском университете. К 21 году он уже был адъюнкт-профессором, преподававшим курс принятия аналитических решений в Гарварде.
Я относился к Бингу как к учителю. Он обладал и ментальной силой, и прекрасным инстинктом игрока – эта комбинация превратила его в одного из самых выдающихся биржевых мыслителей из всех, кого мне посчастливилось повидать на своем веку. После занятий наукой в Гарварде он стал одним из управляющих Гарвардского Благотворительного фонда (Harvard Endowment Fund). Затем он попал на биржу, где я стал его помощником на площадке СМЕ, торгуя для него фьючерсами и опционами. Процесс работы перемежался диалогами, из которых я вынес больше, чем мне мог дать курс обучения в любом из самых лучших университетов.
Я знаю лишь половину счета!