Секреты Ротшильдов

Он называет Франкфурт худшим местом на земле, в частности из-за антисемитских законов, которые уже нигде больше не применяются. Он предлагает значительно повысить жалование и при этом облегчить рабочие задачи. Но все тщетно: Майер принял решение, и вопрос о том, чтобы остаться в Ганновере, перед ним не стоит.

* * *

Итак, Майер Амшель, который до двадцати лет не виделся со своими близкими, завершает обучение. По грошам накопив кое-какие сбережения, он наконец возвращается в душное франкфуртское гетто и снова занимает семейный дом.

В действительности ничего или почти ничего не изменилось. Его встречают братья: Мозес, который занялся ростовщичеством и торговлей старьем, и болезный меняла Калман. Объединившись с ними, Майер Амшель вкладывает в новое дело не только свои сбережения, но и экспертные знания, опыт в оценке редких медалей, украшений и антиквариата.

Вскоре по возвращении в родной город молодой Ротшильд решает разыскать юную Гутле, или Гудулу, знакомую со школьной скамьи. Девушку, при виде которой сильнее билось его сердце.

Живет ли она все еще здесь? Майер Амшель направляется в синагогу, где почти никто не вспоминает, кто он такой. Наконец его узнает раввин, которому он рассказывает о годах в Ганновере и спрашивает о друзьях детства, назвав мимоходом и Гутле.

Раввин сразу смекает, что истинный интерес Амшеля вызывает лишь единственная упомянутая девушка. А уж раввин знает все, на то он и раввин. Ответ не заставляет себя ждать: Гудула стала еще краше, но вот незадача! Она до сих пор не замужем!

Слова раввина вдохновляют Майера на действия. Он узнает о привычках Гудулы и на следующий день в то время, когда она должна направиться в синагогу, ждет у ее дома.

Расчет был прост: случайная встреча – они узнают друг друга – крепкие объятия – они не могут вдоволь наговориться и решают обязательно увидеться вновь. Эту сцену он представлял в голове всю ночь. Но Гутле появляется вместе с отцом, и Майер вынужден ретироваться. Все всегда идет не так, как предполагаешь, как говаривала его мать. Нужно посмотреть на вопрос иначе, прежде чем предпринимать новую попытку.

На следующий день он при полном параде предстает там же в тот же час. Нежданно-негаданно начинается проливной дождь. Улицу заливает грязью. Дом, перед которым стоит Майер Амшель, далеко не самый бедный в гетто: видно, что его обитатели живут в достатке. Дома в гетто деревянные, но декор, резьба и отделка у каждого здания различны.

У самых зажиточных евреев, заработавших своим ремеслом состояние или получивших его по наследству, дома выглядят ухоженно. Лучше вызывать зависть, чем сочувствие. О внутреннем убранстве говорить не будем, его едва видно с улицы; разве что выделяются красивые расшитые занавески из плотной ткани. По многим же другим лачугам видно, что они еле сводят концы с концами.

В гетто все устроено так же, как и в любом другом квартале: можно найти обеспеченные семьи, но их значительно меньше, чем бедняков. Однако, если верить всему, о чем с завистью и подозрением рассказывают христиане, предполагается, что все евреи живут в одинаковых условиях: богачи-оппортунисты купаются в излишестве. Нищеты этого района достаточно, чтобы убедить каждого, что роскоши в действительности куда меньше, чем в их воображении.

Но вернемся к Майеру Амшелю, который промок до нитки и замер, в то время как девушка (возможно, Гудула, он с трудом различает) выглядывает из окна дома напротив: она его не видит и, понятное дело, решает не выходить на улицу.

Наш герой возвращается домой мокрым и сконфуженным. Мозес готовит еду, Калман сидит в кресле-коляске, читая молитвенник. Оторвав глаза от книги, он иронично замечает: ну да, другие уже зубы сломали об эту девицу, вернее, о ее отца. Старик держится настороже, желая дочери исключительно блестящей партии. Еще не появился тот, кому бы эта задача была по силам!

Гудула, дочь Вольфа Соломона Шнаппера, биржевого посредника и поставщика двора соседнего княжества Мейнинген, конечно же, знает о возвращении Майера Амшеля. Его нежные взгляды в былые времена не оставляли девушку равнодушной. Теперь же, когда он вернулся, она с трудом его узнала.

Разговор с подругами об Амшеле занимает ее всю службу в синагоге. Они стоят на балконе, как в театре, глядя сверху на мужчин, сосредоточенных на псалмах. У женщин тоже есть молитвенники для пения, но они по большей части заняты разговорами – столько нужно обсудить! Мужчины же поют, покачивая головами для концентрации.

Время от времени раввин поднимает глаза, бросает взгляд на балкон и для привлечения внимания кашляет, призывая слишком шумных прихожанок к порядку. На несколько секунд они замолкают, переводя дух, – наступает тишина. Раввин возвращается к молитвам, а женщины – к неугомонной болтовне.