Секреты самураев: Боевые искусства феодальной Японии

Сложившаяся система, по которой находившиеся в формальном подчинении кланы обязаны были отдавать дань уважения и изъявлять верность главе клана жреца-императора, привела к тому, что на протяжении большей части японской истории императоры в стране царствовали, но не правили. Время от времени появлялись некоторые амбициозные монархи, которые воспринимали идею «императорской власти» слишком буквально и пытались обрести власть реальную. Это приводило к столкновениям с реальными владыками страны — главами могущественных кланов. И все-таки, идея о божественном установлении императорского трона имела лишь символическое, а не политическое значение.

Очевидно, что эта модель государственного устройства просто-таки гарантировала постоянное соперничество за преобладание при дворе и борьбу за должности, власть и ранги. А по определению присущая такой «системе» Политического управления раздробленность еще более усугублялась географическими факторами. Действительно, главные рисопроизводящие области находились на Равнинах, а вулканические горные цепи, пересекающие японский архипелаг вдоль и поперек, разбивали страну на маленькие долины, окруженные холмами и горами. На землях, напоминающих северную Шотландию, каждый клан вполне мог иметь (и на самом деле имел) свою «домашнюю территорию», укреплять ее и защищать до последней капли крови. Таким образом, не только непостоянство многочисленных кланов, но и естественные условия в немалой степени способствовали тому, что Япония в течение долгого времени оставалась раздробленной.

В то же самое время географические и идеологические особенности страны взлелеяли сокровенную мечту о подлинном национальном единстве, которую в течение столетий кровавыми, но безуспешными методами пытались осуществить различные кланы и сильные личности, пока она в конце концов не была реализована Токугава. На протяжении веков борьбы за власть между кланами идеал национального единства, воплощенный в мифе о божественной земле и императоре, ведущем свое происхождение от богов, своей символической магией в каком-то смысле сплачивал даже враждующие семьи. Его принимали все, и даже те кланы, которые наиболее активно пытались использовать его ради собственной выгоды, то есть, по сути, хотели лишить его реального политического содержания. И кроме того, как бы волею природы (или божеств) Япония ни была разделена на замкнутые области, относительно небольшая площадь всего архипелага в целом и его отделенность от обширного азиатского материка придавали идеалу национального единства окончательную завершенность. Вполне ощутимая вероятность подобного единства, несомненно, побуждала все новых и новых вождей кланов, сменявших друг друга на протяжении столетий, тешить себя мыслью о достижении великой цели и вновь и вновь бросаться в кровавую схватку. В конце концов мечта о единстве воплотилась в реальность только потому, что оно всегда представлялось возможным, а императорский символизм подготовил для этого соответствующую почву.

Так получилось, что две изначально сосуществовавшие силы — клановая и региональная раздробленность и раз за разом возобновлявшееся стремление к полному единству — вовлекли японский народ в беспрестанные внутренние войны и обусловили формирование преимущественно воинской культуры. Лишь с установлением в 1615 году непререкаемой власти клана Токугава — а фактически это произошло сразу после 1600 года — в Японии воцарился мир и появились условия для зарождения единой нации. А правление Токугава было правлением воинов (самураев), чья власть покоилась исключительно уже на их — а не Священном императорском — мече.

БУДДИЗМ В ЭПОХУ ХЭЙАН (900-1200)

В 552 году произошло одно из самых важных для японской культуры событий. Правитель южнокорейского царства, желая улучшить отношения с Японией перед лицом ожидавшегося нападения Китая, подарил императорскому двору образы Будды и тексты сутр на китайском языке. Подарок носил чисто политический характер, да и в последующей японской истории буддизм часто политизировался. До тринадцатого столетия он так и не вошел в жизнь широких слоев населения, хотя по всей стране было построено множество храмов и монастырей. Но на протяжении большей части первых восьми-девяти веков существования в Японии буддизм и его церемонии рассматривались преимущественно как «способ» обретения благосостояния и покоя.