Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР

Утром 25 марта Храиди и Мусбах Эль Албани — официально являвшийся дипломатическим курьером, проезжали через «Чекпойнт Чарли» на своем «фольксвагене» с дипломатическими номерами в Западный Берлин. восточно-германские пограничники как обычно лишь взглянули на дипломатические номера и пропустили их на ту сторону границы даже без досмотра автомобиля. На американском КПП западноберлинские полицейские также беспрекословно позволили «фольксвагену» проехать на территорию Западного Берлина. (Такова была политика союзной администрации, не признававшей законность Берлинской стены — «союзники» пускали любого в западные секторы города). Два араба ввезли в Западный Берлин чемоданчик, в котором (как сообщили Виганду) находилось два автомата с запасными обоймами, три пистолета с глушителями и семь ручных гранат. Смертоносный груз спрятали в квартире Имада Салима Махмуда, 35-летнего палестинца, значившегося студентом берлинского Технического университета. Он жил в пролетарском районе Берлина Кройцберге, который в последние годы плотно заселили турецкие семьи, — месте, где появление смуглолицего новичка осталось бы незамеченным. Эта — самая последняя — информация стала известна Виганду в полдень. Полковник пригласил в свой кабинет Штухли и по привычке включил радиоприемник, чтобы уменьшить вероятность подслушивания, после чего дал выход своим чувствам, высказав негодование теми сотрудниками Штази, которые заняли позицию невмешательства — «пока мы сотрудничаем с террористами, они ничего не будут предпринимать против нас».

«Мы должны взять дело в свои руки. Нужно стиснуть зубы и терпеть», — сказал Виганд Штухли, который согласился с ним. Малейший промах означал бы незамедлительный арест обоих контрразведчиков. На тот случай, если произойдет что-нибудь, они договорились, что будут молчать и отрицать не только свои планы, но даже саму мысль о каких-либо действиях, несовместимых со своим служебным положением.

Вечером 25 марта оба полковника заняли место в переулке возле дома, в котором обитал Али Кешлаф. Когда ливиец вышел из дома, они приблизились к нему и втолкнули в дверной проем. Виганд показал ему свое служебное удостоверение: «Мы из органов государственной безопасности».

Штухли грубо схватил Кешлафа за руку. Ливиец злобно прошипел, что арестовать его нельзя.

«А мы и не собираемся, — сказал ему Виганд. — Мы кое-что хотим сказать тебе. Мы знаем все о том, что вы планируете совершить в Западном Берлине… на дискотеках. Мы знаем все. Мы сообщим об этом в полицию западного Берлина. Если вы сделаете это, ГДР с тобой и твоими друзьями расправится без всякой пощады. Вы серьезно ухудшите отношения между ГДР и Ливией — вся ответственность за это полностью ляжет на вас. Считай это предупреждением от товарищей и коллег».

Штухли отпустил араба, и оба офицера вернулись к себе на службу.

Весь следующий день и ночь они находились в нервном возбуждении, вслушиваясь в радиоволну западногерманской полиции. Спали они урывками, не иыходя из служебного кабинета Виганда. Но ничего не происходило.

Все следующее утро агенты Штази следили за женой Ясера Храиди, проживавшей в ГДР под именем Суад Мансур и обладавшей дипломатическим пропуском, в котором она именовалась служащей ЛНБ.

Она села в электропоезд надземки, направлявшийся в Западный Берлин, и поехала прямо на квартиру Имада Салим Махмуда, куда два дня тому назад было привезено оружие. Пробыв в квартире совсем недолго, женщина вскоре вышла на улицу, держа в руках чемоданчик с оружием, вернулась обратно в Восточный Берлин.

Два дня спустя ее мужа, в котором агенты Виганда опознали киллера и специалиста по взрывным устройствам из ливийской секретной службы, засекли за передачей чемоданчика с оружием в ЛНБ.

Генерал Кратч вскоре вызвал Виганда и Штухли в свой кабинет, расположенный в штаб-квартире Штази, и разразился тирадой, вызванной тем, что предсказанный обоими полковниками террористический акт не состоялся. Виганд парировал все упреки начальника, объяснив, что, по словам нескольких его информаторов, от намерения обстрелять дискотеку «Стардаст» из автоматов и забросать танцзал гранатами террористы отказались в самую последнюю минуту — они заметили, что поблизости находилось слишком много немецких полицейских. Более того, ливийцы решили, что дискотека находится слишком далеко от пограничного контрольно-пропускного пункта, через который можно было бы быстро скрыться с места происшествия. Начальник контрразведки Кратч обвинил обоих полковников в том, что они придумывают неубедительные оправдания за неправильное истолкование донесений своих двойных агентов. Виганда Кратч обвинил в обмане: «Вы сделали это, чтобы подчеркнуть собственную значимость». Он также высказал полковнику свое недовольство тем, что он, Виганд, ввел в заблуждение высшее партийное руководство ГДР. Из этого стало ясно, что Кратч получил серьезный нагоняй от начальства — от разгневанного Мильке, который, скорее всего, получил подобную взбучку от Хонеккера.