Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР

Виганд почувствовал, что могут возникнуть неприятности, и сообщил Штухли о приезде Этера. Он также показал ему фотоснимки, тайно сделанные в аэропорту. Взглянув на них, Штухли хлопнул себя ладонью по лбу и простонал: «О господи, эта свинья Этер вернулся». Показав на фотографию Абусревиля, он добавил, что никогда не видел его, но поскольку он сопровождает Этера, то «должно быть это — самая отъявленная каналья».

Виганд согласился с ним, и оба полковника сами решили взять Абусревиля «в разработку» — не привлекая никого из подчиненных, под свое собственное круглосуточное наблюдение. Было также решено тайно проникнуть в жилище ливийца и обыскать его вещи.

На следующий день после прибытия нового ливийского «дипломата» в Восточный Берлин, когда тот выехал из дома на машине с дипломатическими номерами, за рулем которой сидел Этер, Виганд проник в его квартиру. Он пренебрег дополнительными мерами безопасности и не стал выставлять «часового». Подобрав ключи, Виганд вошел в жилище ливийца. На виду на кухонном столике лежал открытый чемоданчик из кожзаменителя. Он был набит документами исключительно на арабском языке. Виганд обнаружил также два рисунка, в одном из которых он признал чертеж западноберлинского аэропорта «Темпльхоф», в другом — расположение билетных касс авиалиний «Пан Америкен» и «Бритиш Эйруэйз» в здании находящегося в Западном Берлине небоскреба «Европа-Центрум». Виганд понял, что перед ним планы будущих террористических актов, и быстро перефотографировал их.

Вернувшись в штаб-квартиру МГБ, Виганд сказал переводчикам, что ему срочно нужен общий поверхностный перевод принесенных им документов. Получив перевод, полковник понял, что его догадки оказались верны. На 25 ноября были запланированы взрывы — одновременно — в билетных кассах обоих авиалиний, за день до американского праздника — Дня Благодарения.

Абусревиль находился в баре «Паласт-отеля» на Либкнехтштрассе, в центре города, километрах в пяти от штаб-квартиры МГБ ГДР, Похоже, что ливиец ожидал кого-то.

Виганд сложил фотокопии документов и рисунков в портфель и отправился в «Паласт-отель». Когда он вошел в вестибюль, то увидел сидевшего лицом ко входу полковника Штухли. Подсев к нему, Виганд вынул из портфеля фотокопии документов и сказал своему коллеге: «Тут все. Благодаря типичной арабской небрежности я без труда вычислил его подчиненных. Абусревиль — не единственный агент секретной службы, он также и участник будущих террористических актов». Взглянув на рисунки, Штухли коротко произнес: «Начали». Виганд отправился в бар, а его коллега остался в дверях, намеренно приняв типично «полицейское» выражение лица, и поправил наплечную кобуру с «макаровым» так, чтобы араб видел ее. Виганд приблизился к столику Абусревиля. Разыгрывая роль грубияна-полицейского, он потряс перед лицом араба фотокопиями документов. Перепуганный ливиец с расширившимися от удивления глазами глядя на документы, стал медленно подниматься с кресла. Виганд рывком усадил его на место. «Мои документы!» — воскликнул Абусревиль на ломаном немецком, беспокойно оглядываясь на стоявшего в дверях Штухли со скрещенными на груди руками и торчащей из-за пазухи кобурой пистолета и зловеще смотревшего на него. Виганд сказл арабу, что ему известно, кому принадлежат эти документы, но попросил его не беспокоиться, потому по это только копии, а оригиналы находятся на прежнем месте. После этого полковник показал ему свое удостоверение личности. «Я — кадровый офицер министерства госбезопасности и хочу вам кое-что сообщить как коллега коллеге. Нам все известно о ваших планах, какое-то время мы просто наблюдали за вами и держать язык за зубами. На этот раз все будет по-другому», затем Виганд решил сблефовать и сказал: «Сегодня утром мы сообщили западногерманской полиции обо всем и передали все ваши фотографии».

Он показал ливийцу несколько фотоснимков, начав с тех, которые были тайно сделаны в момент прибытия араба в ГДР, а затем серию других, снятых позднее, чтобы показать, что каждый его шаг находился под неустанным надзором восточно-германской контрразведки.

Затем Виганд сказал Абусревилю, что он «больше никогда не вернется в Ливию», если посмеет осуществить свои планы, и посоветовал ему побыстрее убираться из ГДР и больше не возвращаться в эту страну. «Пока вы еще находитесь здесь, постарайтесь не совершать неправильных поступков… Мы очень раздражительны». Прежде чем ливиец успел что-либо ответить ему, Виганд повернулся к нему спиной и стремительно мы шел из бара.