Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР

Кабинет Кремаковского, имевшего такое же звание, как и Виганд, по роскоши внутреннего убранства вполне мог сойти за кабинет Генерального секретаря ЦК КПСС, который Виганд видел в советских фильмах. Однако немец не мог не улыбнуться, заметив недостатки советской системы. Рядом с письменным столом полковника стоял стол с шестнадцатью телефонами. Когда звонил один из них, Кремаковскому приходилось снимать трубки чуть ли не со всех телефонов и прикладывать их к уху, чтобы определить, какой из них звонит. Все они звучали одинаково. Виганд рассказывал: «Иногда он хватал не ту трубку, и тогда случался хаос. Поскольку соединение шло через секретаршу, у нее тоже, должно быть, стояло шестнадцать телефонов. А у более высоких начальников число телефонов доходило до двадцати». Когда Виганд спросил, почему КГБ не установит современную АТС, Кремаковский не понял вопроса.

— Ведь это помогло бы сэкономить средства на обслуживающем персонале, а главное на материалах, таких как медь.

— Нам это не нужно, мы страна богатая, — ответил советский полковник.

Вместо того чтобы перейти к делу, Кремаковский пригласил в свой кабинет нескольких подчиненных и устроил застолье в честь гостя из ГДР, желая поразить последнего щедрым гостеприимством. Возможно, его отношение к немцам не изменилось, но он явно не хотел прослыть скупердяем. Водку запивали крепким чаем и закусывали шоколадными конфетами и свежими фруктами. Провозглашались тосты за успех будущей совместной операции. О делах не говорили ни слова. Через пару часов Виганда доставили на одну из конспиративных квартир КГБ, где ему удалось немного выспаться и протрезвиться. Вечером гид из КГБ отвез его в «Азербайджан», один из лучших ресторанов Москвы на улице Горького, где в честь Виганда была устроена официальная вечеринка.

«Это был праздник, русское пиршество, которое я никогда не забуду, — вспоминал Виганд. — Я потерял счет тостам. Сначала мы выпили за здоровье Брежнева, затем помянули Ленина, а когда перебрали всех коммунистических вождей, то переключились на профсоюзы и закончили нашими родителями. В перерывах между тостами мы усердно налегали на холодные закуски — жирную русскую сельдь, ветчину, помидоры, огурцы. К тому времени когда подали главное блюдо, я уже так напился, что не помню что ел».

На следующее утро у Виганда, сидевшего в кабинете Кремаковского, от боли разламывалась голова. Советский полковник показал рукой на стопку папок, лежавших на кофейном столике, и сказал: «Операция „Моисей“. Взгляните». Все материалы были уже переведены на немецкий язык. Виганд был ошарашен. Оказалось, что в Израиле уже много лет существовала обширная шпионская сеть, созданная советской контрразведкой. Четыре агента-двойника были внедрены в «Моссад» и поставляли очень ценную информацию. Кураторы из КГБ под видом туристов встречались подпольно со своими агентами в Болгарии и других странах восточного блока. Помимо четырех агентов-двойников, КГБ завербовал еще шестнадцать человек среди иммигрантов.

Виганд был озадачен. С какой стати, спросил он Кремаковского, КГБ вдруг понадобилась помощь контрразведчиков из Штази? Ведь операция и так шла чрезвычайно успешно. «Дела обстоят не так хорошо, как вы думаете, — мрачно ответил Кремаковский. — Первая четверка работает, но остальные не вышли на связь с нами и у нас нет возможности послать туда на их розыски своих людей». Затем Кремаковский сообщил Виганду, что КГБ хочет, чтобы сотрудники Штази отправились в Израиль, разыскали отбившихся от рук агентов, наставили бы их с помощью угроз на путь истинный.

Полковник Виганд пришел в возбуждение: «Владимир Анатольевич, вы, должно быть, шутите! Любому немцу провернуть что-либо подобное в Израиле было бы очень трудно, но для восточного немца трудности возрастают в неимоверной степени. „Моссад“ работает хорошо, и они поймали бы нас сразу. Они считают наше правительство антисемитским. Их очень разозлил отказ ГДР выплатить компенсации евреям. Они только и ждут, чтобы мы совершили какую-нибудь глупость».

Виганд знал, что КГБ в целом и такой человек, как Кремаковский, в частности, не любит отказов, он тем не менее решил пойти на такой шаг, будучи убежденным, что Мильке его поддержит. Тем большим было его облегчение, когда Кремаковский просто пожал плечами и ответил: «Ладно. Тогда перейдем к обсуждению планов, которые вы привезли с собой».